– Бог дал, Бог взял. – Райан поднес спичку к банкнотам, зажег уголок пачки.
– Нет!
Пламя объяло деньги, смоченные горючей жидкостью. Райан швырнул их в камин. Брент кинулся к нему. Райан схватил кочергу на манер бейсбольной биты.
– Стой на месте, Брент!
Тот остановился как вкопанный, лицо скривилось от злости. Деньги горели, и Райан казался чертовски серьезным. Брент готов был разреветься.
– Райан, дружище! Пожалуйста, не жги их!
Пепел взметнулся из камина. Бумажки горели очень быстро. Райан не сдвинулся с места.
– Только дотронься до Сары, и сожгу их все! Клянусь, я спалю все, до последней бумажки.
– Ладно-ладно. Только успокойся, хорошо?
– Таков уговор, – сказал Райан. – Никто не тратит денег. Никто не рассказывает никому о деньгах. До тех пор, пока мы не узнаем, кто заплатил их моему отцу и почему.
Брент медленно пятился.
– Отлично, дружище. Ты тут главный. Ты ставишь условия. А я поеду домой. Только не жги больше, ладно? Мы с тобой просто притворимся, что ничего не было.
Райан продолжал держать кочергу, готовый размозжить череп Бренту, если возникнет необходимость. Брент отступил к двери.
– Никаких проблем, приятель. Раз ты сказал, что есть уговор, значит, уговор. Я поеду домой и скажу Саре, что мы будем играть по правилам, вот и все.
– Убирайся, Брент.
Зять кивнул и неуклюже выпал за дверь. Райан подошел к окну и смотрел, как тот отъезжает. Затем снова взглянул на камин. Деньги превратились в кучку тлеющего пепла. Тысячи долларов. Теперь их нет. Странно, но ему стало от этого легче. Райан посмотрел на лестницу, в сторону чердака. Там лежит еще много денег, за которые предстоит сражаться.
Или их нужно будет сжечь.
Райан посмотрел на часы. Мать вернется только через час. Он вылил на кучку пепла немного горючей жидкости, положил бумагу, а сверху сухое полено. Когда огонь разгорелся и языки пламени взметнулись вверх, он закрыл экран и пошел в свою комнату.
Глава 16
На девять часов вечера у Эми было назначено свидание. С Тейлор.
От Чикаго до Лос-Анджелеса планетарий Фиске Университета Колорадо считался самым крупным. Все лето по пятницам здесь проводились вечерние лекции на темы астрономии, сопровождаемые просмотрами в обсерватории. Эти программы были еще не по зубам Тейлор, они скорее предназначались для студентов колледжа, нежели для четырехлетней девочки. Малышка любила дневные сеансы по средам, где детям рассказывали, как сбежавшие рабы древности искали путь по Большой Медведице, и демонстрировали правдоподобную модель Солнечной системы. Искусственное небо под куполом здания впечатляло, но Эми пообещала дочери показать настоящие звезды. И вот пришла пора выполнить обещание.
Они провели больше часа в обсерватории Соммерса-Боша, рассматривая двойные звезды и галактики в шестнадцатидюймовый телескоп. Но больше всего Тейлор понравился Сатурн с его кольцами, который был виден и в более слабый телескоп. У Тейлор накопилось множество вопросов. Эми отвечала на них. Четыре года работы над дипломом по физике и инфракрасной астрономии не прошли даром.
– Вот это да! – сказала Тейлор.
– Ты бы хотела заниматься астрономией?
– Если ты разрешишь оставаться здесь допоздна каждую ночь.
Эми улыбнулась. Слова дочери так похожи на ее собственные двадцатилетней давности. Тейлор была заинтересована, но, несомненно, не испытывала такой страсти к астрономии, как Эми. Другое дело, что с тех пор, как Эми устроилась в юридическую фирму, ей не удавалось поддерживать интересы дочери в той степени, в какой это делала ее мать. Просто не хватало времени.
Весь вечер ее мысли были где-то далеко, хотя она старалась не показывать этого Тейлор. Она думала о Райане. Не о деньгах. Эми поразили его слова о том, что он хотел бы узнать своего отца поближе, чтобы лучше понять самого себя. Ей было знакомо это чувство: суеверный страх при мысли, что ты точная копия кого-то из родителей и можешь совершить те же самые ошибки. Для Эми такая ошибка стала бы смертельной.
Она подошла к маленькому телескопу в два с половиной дюйма и направила его туда, где летними вечерами над Боулдером видна была Лира. Быстро нашла Вегу, самую яркую в созвездии. Прямо под ней находилась Кольцевая туманность – наблюдая ее, Эми просиживала ночи напролет в то лето, когда погибла ее мать. Туманность умирала, как и детские мечты Эми и все то, что любила мама.
С той ночи она ни разу не возвращалась к Кольцевой туманности. Отчасти потому, что не возникало необходимости. Современные астрономы не разглядывают небо часами, исследуя его. Они направляют в нужную точку телескопы и позволяют оборудованию выполнять за них работу. Не то чтобы Эми не любила смотреть на звезды. Она любила. Но главной причиной было то, что она не могла заставить себя взглянуть на ту самую туманность.
Она опустила телескоп на несколько градусов. Боковое наблюдение – лучший способ рассмотреть бледные объекты в небе. Краем глаза она заметила зеленовато-серые кольца и заморгала. Какая-то часть ее хотела отвернуться, другая не позволяла сделать это. Туманность выглядела так же, как двадцать лет назад. Казалась такой же холодной и одинокой. Воспоминания уводили Эми в детство. Кольцевая туманность открыла окошко в далекое прошлое, где маленькая девочка, дрожа от страха, карабкалась по полкам-ступенькам на чердак…
Потолочная панель открывается бесшумно и легко. Эми откидывает ее в сторону, освобождая выход на чердак. Воздух там спертый, тяжелый и горячий. Последнее усилие – и она наверху.
Фонарик показывает дорогу. Она помнит еще по играм с друзьями, что вторая такая же панель находится всего в нескольких футах от первой. Она ведет в одну из комнат для гостей напротив по коридору. Эми на коленях ползет по полу, стараясь не выронить фонарик.
Она останавливается, когда видит второй люк, открывает его и смотрит вниз. Кладовая, точно такая же, как в ее комнате: перекладина для одежды с одной стороны, встроенные полки – с другой. Она зажимает фонарь подбородком и слезает вниз по полкам. Спустившись, Эми сжимается в комочек и сидит минуту не двигаясь, пытаясь решить, что делать дальше. Если в доме кто-то есть, он не найдет ее. Она может просто затаиться здесь. Но вновь страшная мысль приходит ей в голову – что, если она нужна маме? А вдруг мама ранена?
Эми медленно поднимается. Нужно идти. Нельзя использовать фонарик. Если кто-то прячется в темноте, фонарь выдаст ее, сияя точь-в-точь как Полярная звезда на ночном небе.
Она выключает его и открывает дверь кладовой. Коридор в нескольких шагах от нее, за дверью. Эми медленно преодолевает это расстояние, затем выглядывает в коридор. Ничего. Она ждет несколько секунд. Все по-прежнему. Сердце буквально уходит в пятки, когда она выходит из безопасной гостевой комнаты.
