– Это очень мило с вашей стороны… – сказал Райан, сбитый с толку. – Но к чему такая спешка?
– Ну, мне необходимо с тобой поговорить. У меня возникла проблема с завещанием твоего отца.
– Завещанием? О чем вы?
Адвокат наклонился к нему и зашептал, будто сообщал государственную тайну:
– У меня есть конверт.
– Мистер Колберн, я не понимаю, о чем вы…
– Конверт. Фрэнк велел мне отправить его в «Денвер пост», если кому-то из его семьи причинят вред.
По спине Райана побежали мурашки. Все, как говорил Норм. В любом мало-мальски продуманном плане шантажа должна быть третья сторона – неизвестный человек, который мог бы автоматически раскрыть тайну, в случае если сам шантажист или кто-либо из его семьи будут убиты. Своеобразный способ обеспечить эффективность и безопасность всего предприятия.
– Вы уже отправили конверт в «Денвер пост»?
– Нет. Видишь ли, в этом вся загвоздка. Я знал, что́ твой отец думает о Бренте. Он его терпеть не мог, даже больше, чем ты! Буду с тобой честен, я не знаю, можно ли считать Брента членом семьи.
– А где теперь конверт?
– В моем кабинете. Я его положил в сейф. Фрэнк велел мне никогда не носить его с собой.
Райан вышел на крыльцо, дружески положил руку на плечо старика и спустился вместе с ним.
– Давайте обсудим это поподробнее, – сказал он. – По дороге в ваш офис.
Телефон зазвонил после полуночи. Эми лежала на диване в гостиной и смотрела старый фильм с Одри Хепберн. Она схватила трубку прежде, чем звонок успел разбудить Грэм или Тейлор.
– Алло.
– Эми, это Райан Даффи.
Она едва не упала с дивана, рассыпав по полу поп-корн.
– Откуда у тебя мой номер?
– Я нашел одно очень старое письмо, подписанное Дебби Паркенс.
Ошеломленная, Эми поднялась с дивана.
– Это моя мать.
– Я понял. Оно было послано из Боулдера. Я набрал справочную, и мне сказали, что в городе всего одна Эми Паркенс. Ты.
Она вдруг пожалела, что назвала ему свое настоящее имя.
– Чего тебе от меня надо?
– Я должен был позвонить тебе. Эми, мой отец не насиловал твою мать.
– Я знаю. Он изнасиловал… – Она вдруг замолчала, вспомнив, что нельзя упоминать имени Мэрилин. – Ты можешь просто оставить меня в покое?! Никогда больше мне не звони!
– Нет, подожди. Я знаю, почему он послал тебе деньги.
Эми едва справилась с желанием бросить трубку. На этот вопрос она хотела знать ответ.
– Почему?
– Если я скажу тебе по телефону, ты подумаешь, что я все подстроил. Пожалуйста, давай встретимся.
– Я не собираюсь встречаться с тобой. Просто скажи мне, и все.
– Эми, ты должна увидеть это письмо. Я не хочу показывать его кому-либо, не убедившись, что оно настоящее. И ты единственная, кто может это подтвердить. Возьми с собой что-нибудь, чтобы мы могли сверить почерк. Прошу тебя, давай встретимся! И как можно скорее.
Она задумалась. Теперь Райан знает, где она живет. Если отказать ему, он может заявиться прямо сюда, и это придется объяснять ФБР.
– Ладно. Приезжай в Боулдер. Но мы не можем встретиться у меня.
– Нет, не пойдет. Я не могу сейчас уехать из Пайдмонт-Спрингс. У меня возникли серьезные семейные проблемы.
– Это что, шутка?
– Это не шутка. У нас… еще одна смерть.
– Мне жаль. Но неужели ты думаешь, что я поеду в Пайдмонт-Спрингс?
– Да, если захочешь узнать, почему твоя мама написала моему отцу письмо за две недели до своей смерти.
По ее спине побежали мурашки. Эти слова решали все.
– Я буду у тебя утром, – сказала она и положила трубку.
Глава 51
Рано утром в дверь громко постучали. Сара лежала на кровати, скрючившись, чтобы избавиться от острых болей в спине, появившихся вместе с беременностью. Ее затуманенный взор остановился на оранжевых цифрах будильника – 6:22. Она слезла с кровати, накинула халат и пошла вниз.
Беспокойная ночь давала о себе знать. Сара мало спала, зато много плакала. Но не безутешное горе было причиной этих слез, а жалость к себе и опасение за свое будущее, в особенности ближайшее. Мать, конечно, пыталась защитить ее: сказала полицейским, что Сара не в состоянии отвечать на их вопросы. Но рано или поздно встретиться с детективами придется. И они, конечно, спросят, зачем кому-то понадобилось убивать ее мужа.
И все-таки только один вопрос не давал Саре уснуть всю ночь: как рассказать им о деньгах отца?
В дверь все стучали.
– Иду! – крикнула она, еле волоча ноги по полу, и тут же пожалела, что сделала это: сначала надо было посмотреть в окно, узнать, кто там. Тогда можно притвориться, что никого нет дома. Хотя и теперь выглянуть в окошко не помешает.
Незнакомый мужчина стоял на крыльце спиной к двери. Он показался Саре привлекательным, одет был просто, но со вкусом; особенно она отметила его весьма дорогие часы. А так как ей вовсе не хотелось разговаривать с полицейскими, она обрадовалась этому: никто из ведомства шерифа не мог позволить себе настоящий «Ролекс». Сара щелкнула замком и открыла дверь.
– Миссис Лангфорд, – сказал он мягким, сочувствующим тоном, – я Фил Джексон.
Она вспомнила его имя, но не знала, что думать на этот счет и как себя вести.
– Вы – адвокат Лиз.
– Правильно. Мне искренне жаль вашего мужа. Я понимаю, для вас наступили тяжелые времена, но… я должен поговорить с вами.
– О чем?
– Могу я войти?
– Нет.
Джексон отступил на шаг.
– Миссис Лангфорд, я понимаю, вы питаете ко мне смешанные чувства. Но чем скорее вы осознаете, что я на вашей стороне, тем быстрее мы разберемся, что же на самом деле произошло с Брентом.
– Я знаю, что произошло с Брентом. Он по уши увяз в таком болоте, из которого нельзя выбраться. И был убит.
– Но он сделал это для вас. И для вашего ребенка.
– Сомневаюсь.
– Это истинная правда. Вчера, после того как Брент дал показания в суде, мы с ним очень откровенно поговорили. И в конце нашей беседы он признался, что никогда не был идеальным мужем, но всегда считал, что вы заслуживаете большего.
Ее взор затуманился от нахлынувших чувств. Сара вдруг почувствовала себя беззащитной.
– Он правда так сказал?
– О да, конечно! Брент понимал, что не делает всего, что должен. Поэтому в суде, давая показания, он думал прежде всего о вас.
