— Надеюсь, ваша честь, вы меня запомните и проявите снисходительность, если, не дай Бог, когда-нибудь я или кто-либо из моих ребят вляпаемся в какую-нибудь неприятность с угнанным автомобилем, — пошутил Элф. Судья принял шутку вполне благосклонно.
Утром в назначенный час машина, как и обещано, была возвращена Школьнику. Но с начинкой. Помимо трех новеньких шин «данлоп-Х80» она щеголяла также новым зеркалом заднего вида с поляризационным светофильтром, куда вмонтировали волоконно-оптический объектив и микрофон с микроминиатюрными радиопередатчиками, работающими в СВЧ-диапазоне. Сигналы от этих передатчиков поступали на соответствующие приемники, установленные на входе синхронной видеокамеры, расположенной на потолке салона. Соединительные провода, проложенные под крышей, шли через пустотелую прижимную планку рядом с ветровым стеклом к существующей соединительной муфте под капотом. Таким образом, эта видеокамера могла питаться от аккумулятора автомобиля. Превосходная идея.
— Мы поджарим его в собственном соку! — радовался Элф, заканчивая описывать аппаратуру.
Пятого марта в одиннадцать тридцать все собрались у Макманиса, чтобы участвовать в подготовке Робби к встрече с судьей. Управление видеокамерой осуществлялось дистанционно из аппаратного фургончика. Для этой цели ее снабдили специальным приемопередатчиком, работающим примерно так же, как беспроводный телефон. Четырехканальный черно-белый видеосигнал совместно со звуковым сопровождением поступал по СВЧ на вход приемника, смонтированного в аппаратном фургончике, расположенном на расстоянии ста тридцати метров. Помехи были неизбежны, и Робби снабдили еще и Хитрецом. На этот раз устройство с помощью клейкой ленты прикрепили к спине, поскольку сидеть в машине он будет рядом с судьей и любые подозрительные выпуклости на бедре нежелательны.
В этот раз для меня также предусмотрели место в аппаратном фургончике, рядом с Сеннеттом и Макманисом. Мы обогнули фасад Храма, дожидаясь, когда Школьник посадит в машину Фивора. Клекер постоянно настраивал что-то. Сегодня к обычному набору аппаратуры добавились видеомагнитофон с небольшим монитором.
— Начинаем! — крикнул Джо Амари с водительского места, имея в виду, что Школьник уже посадил Робби в салон.
В операции «Петрос» Джо отвечал за наружное наблюдение, а в помощь ему откомандировали группу агентов отделения ФБР округа Киндл. Сейчас, маневрируя в транспортном потоке, он подавал им знаки рукой. На голове у него, конечно, была надета приемо-передающая гарнитура (наушники с микрофоном), слегка повредившая аккуратную прическу, но Клекер, опасаясь дополнительных искажений видеосигнала, потребовал как можно дольше не выходить в эфир. По той же причине он удалил из Хитреца радиопередатчик.
Связь в диапазоне СВЧ характерна тем, что между пунктами передачи и приема должна быть обеспечена прямая видимость. С учетом мизерной мощности передатчика максимальная дальность связи с камерой в машине Школьника ограничивалась десятью метрами. Наконец Джо удалось приблизиться на достаточное расстояние, чтобы можно было включить камеру. А включать и выключать ее потребовалось потому (Стэн долго и напряженно втолковывал это Элфу и Джо), что председатель окружного суда Мойра Уинчелл подписала ордер на установку камеры при условии, что она будет работать, когда в автомобиле рядом со Школьником находится Фивор. Сеннетту и это разрешение удалось выбить с большим трудом. Таковы законы, охраняющие неприкосновенность личности.
— Попал! — сообщил Амари, и следом ожил экран монитора. Клекер сразу включил видеомагнитофон, а мы напряженно подались вперед.
Истоки подкупа судей теряются в вечности. В суде слово «взятка» существовало еще до появления законодательных актов и кодексов. Оно означало привилегию влиять на решение судьи. То, что мы собрались здесь наблюдать, началось очень давно. Наверное, как только в 1215 году король Иоанн Безземельный подписал Великую хартию вольностей и учредил суды, а возможно, и много раньше, во времена Адама и Евы.
В первые минуты изображение на экране было размытым. Робби и Школьника будто окутывал густой туман. Клекер неистово нажимал кнопки на маленьком пульте дистанционного управления и одновременно подавал команды Амари. Как и обычно, картинка, прежде чем улучшиться, стала еще хуже, поскольку Школьник выехал на набережную, где было темнее. Потом мы увидели Фивора и судью, слегка искаженных широкоугольным объективом. Стоило нам отстать, как изображение расплывалось. Хороший прием обеспечивался, когда Амари держался от них на расстоянии семи-восьми автомобилей.
Судья Школьник ласково поглядывал на Робби. Дородный, краснолицый, с большим широким носом и величественной копной седых волос, увенчанных высоким старомодным хохолком. Обменявшись теплыми приветствиями, они принялись оживленно болтать. Макманис поручил Робби обязательно пожаловаться, что у него вчера тоже прокололи шины, в этом же гараже. После чего естественно возникли темы невезения и падения нравов в обществе.
— Это настоящие ублюдки, — проворчал Школьник. — Почти такие же хулиганы, как и мы в их возрасте. — Судья засмеялся и сразу стал похож на глуповатого добродушного старика, каким его описывал Робби.
Он справился о Мортоне, с отцом которого работал в различных еврейских организациях, а затем, более мягко, о жене Робби.
— Ой, дорогой мой, — сокрушенно проговорил судья, когда Робби коротко изложил текущие параметры болезни. — Мое сердце разрывается. Правда. И как только вы выдерживаете все это. Настоящий утес.
— Утес не я, а она, — возразил Робби. — Каждый вечер, заглядывая ей в лицо, я поражаюсь, насколько мужественно Рейни переносит эту муку. — Голос Робби пресекся.
Школьник, который сейчас находился в самом центре телевизионного кадра, убрал правую руку с руля и погладил Робби. Сеннетт помрачнел, видимо, размышляя о том, как подобную нежность воспримут присяжные.
Наконец Робби решил, что пора переходить к делу, и полез в дипломат за конвертом. Зная, где находится объектив камеры, он прижал его к груди, чтобы продемонстрировать крупным планом. Затем, болтая о каких-то пустяках, позволил конверту выскользнуть из пальцев на сиденье, чтобы это зафиксировала камера, и запихнул в щель. Школьник, который вроде бы должен был эти манипуляции не замечать (чтобы впоследствии, когда прижмут, иметь возможность отрицать свою причастность к получению взятки), вдруг непонятно почему забыл роль. Он несколько раз отрывал взгляд от дороги и понаблюдал за действиями Фивора, хотя от прямых комментариев разумно воздержался.
Прошла минута.
— Робби, как дела? — спросил Школьник без интереса. — Я давно вас не видел и удивился, когда вы позвонили.
— Я подал новый иск, — ответил Робби.
Он описал существо иска, который с помощью Косица был передан судье Школьнику от Малатесты. Стэн настоял, чтобы Робби обязательно попросил об услуге по этому иску. Если он просто передаст деньги за первый, от водителя грузовика с отказавшими тормозами, перешедший к Школьнику от Джиллиан Салливан, то на процессе адвокат станет просить судью квалифицировать эти деньги как подарок, поскольку об этом иске не было произнесено ни слова. Таким образом Стэн хотел подчеркнуть, что данная взятка связана с иском, который еще предстоит рассмотреть судье. Робби поведал Школьнику печальную историю о маляре, у которого обнаружили рак легких, и признался в намерении одурачить ответчика.
