— Черт бы побрал этих присяжных, — выругался себе под нос Фитц.
— Да. Куда девался старый, проверенный суд Линча? Вздернуть, окоротить, поставить на место. Сберегает уйму денег на апелляциях.
Фитц подозрительно уставился на Гриффина, пытаясь понять, дурачится ли тот. Гриффин отчасти дурачился, отчасти нет. Система суда присяжных была известным геморроем.
Фитц взглянул на часы:
— Сейчас три. Сдается мне, нам не успеть завершить это дело к началу пятичасовых «Новостей».
— Пожалуй.
— Вообще-то, поскольку никто, кажется, не собирается волшебным образом сознаваться, полагаю, нам придется изрядно попотеть.
— Возможно.
— А... могут возникнуть какие-то проблемы? — Взгляд Фитца обратился на грудь атлета, потом он заметил суровое выражение лица Гриффина. Тот понял, что имеет в виду его напарник.
— Не у меня, во всяком случае, — ответил он.
— Я просто хотел сказать...
— Я вернулся в строй. Если вернулся к работе — надо работать на всю катушку. Нельзя быть полицейским наполовину.
— Ничего подобного я и не думал. — Глаза Фитца оценивающе прищурились. — Послушайте, я люблю, чтобы все было честно и прямо, без обиняков. Если мы собираемся вместе работать над этим делом, то, полагаю, я имею право уяснить для себя кое-какие вещи.
— Например?
— Я слышал о том деле Добряка — о том, что оно сперва слишком затянулось, затем приобрело чересчур личный характер. Вы правда избили в доме этого парня двоих детективов? Одного чуть ли не отправили в больницу?
Гриффин с минуту помолчал.
— Так мне сказали, — ответил он наконец.
— Вы сами не помните?
— В моем сознании все несколько смазалось. Но, так или иначе, моей целью не были детективы Уотерс и О'Рейли. Они совершили благородный, достойный всяческого уважения поступок, встав на моем пути.
— Вы метили в Прайса?
— Что-то вроде.
— А если бы вы до него добрались?
— Сейчас нам все равно этого не узнать, не так ли?
— Вы сидите на препаратах? — спросил это Фитц.
— Я не принимаю никаких лекарств.
— Почему?
Гриффин усмехнулся:
— Не та степень безумия.
— Просто прикидываю, не опасно ли мне с вами работать.
Улыбка Гриффина стала шире.
— Попробуйте, детектив, но я не даю никаких гарантий.
— Эй, однако...
— Послушайте, — серьезно сказал Гриффин. Коль скоро им не светило управиться к пяти, то почему бы не расставить точки над i, избавиться от недомолвок? — Я не собираюсь бросаться на вас. Два года назад, когда умерла моя жена... я слишком многое пустил на самотек, утратил контроль над слишком многими вещами. В личном плане. В профессиональном... Человек не должен терять контроль над ситуацией, обязан отвечать за то, что происходит в его жизни. Все мы, так или иначе, получаем свой урок. В прошлом году пришел мой черед. Я этот урок усвоил. Теперь я отдаю себе отчет в том, что со мной происходит.
Фитц промолчал — возможно, у него было свое мнение по этому вопросу.
— Сожалею о смерти вашей жены, — наконец проговорил он.
— Я тоже.
— Я знаю многих людей, которые были на похоронах. Судя по всему, она была действительно редкой женщиной.
— Она была самой лучшей, — с чувством произнес Гриффин и тут же отвернулся, поскольку два года отнюдь не достаточный срок для забвения, и неуклюже завозился с дверной ручкой. Фитц завел мотор. Оба смущенно прокашлялись.
— Так что вы намерены делать дальше? — спросил Фитц, съезжая с тротуара. — Я насчет этого дела.
— Вернусь в управление и организую штаб расследования. Затем, вероятно, пробегусь.
— А я займусь обгорелым трупом. Если чуток повезет, получим достаточное количество кожи, чтобы снять отпечатки.
— Кстати, детектив, когда вернетесь к себе, добудьте мне копию досье Насильника из Колледж-Хилла.
Фитц в тот же миг резко придавил тормоз, и машина остановилась посреди улицы. Гриффин отчасти ожидал чего-то подобного.
— Эй, что там у вас на уме! — воскликнул Фитц. — Не позволяйте Тане сыграть на ваших чувствах. Она морочит вам голову, пытается задешево купить вас. Расследование по делу Насильника из Колледж-Хилла было проведено хорошо! Мы установили характерный почерк преступника, доказали возможность совершения насилия, определили ДНК. У нас ушло полгода, чтобы свести все это воедино, и говорю вам: мы сделали все на высшем уровне. Эдди Комо насиловал этих женщин. И не о чем тут больше говорить!
— А я ни в чем не сомневаюсь.
— Мне не надо, чтобы полиция штата перепроверяла мою работу! Это чушь собачья!
— Жизнь вообще паршивая штука. Человек предполагает, а Бог располагает.
Фитц устремил на него хмурый взгляд.
Гриффин смело и спокойно выдержал его.
— Мне необходимо посмотреть это досье. Сегодняшнее убийство связано с тем делом, значит, мне нужно изучить то дело.
— Я вам все пересказал.
— Вы рассказали мне о своих воззрениях.
— Я ведущий следователь по делу! Я выстроил концепцию этого треклятого дела, мои воззрения и есть самое главное!
— Тогда объясните мне следующее. Вы вышли на Эдди, как только заинтересовались донорскими кампаниями. А донорскими кампаниями вы заинтересовались из-за латексных жгутов.
— Да, совершенно верно.
— Так почему же Эдди, который не оставил на месте преступления ни волоска, ни волоконца кожи, ни единого отпечатка пальцев, оставляет после себя латексные жгуты? Почему он, с одной стороны, специально изучает, как заметать следы, а с другой — оставляет вам свою визитную карточку?
— Потому что все преступники глупы. Вот что мне нравится в них больше всего.
— Тут нет логики. Одно с другим не сообразуется.
— О святый Боже! Мы не подбрасывали улик. Не подставляли мы Эдди Комо! Не мы оставляли на месте преступления его ДНК!
— Да, — согласился Гриффин. — И, откровенно говоря, детектив, это-то и беспокоит меня.
Глава 13
Гриффин
Несмотря на свои слова, Гриффин не направился прямиком в полицейское управление. Вместо этого, повинуясь внезапному импульсу, он повернул обратно, в центральную часть Провиденса, к ресторанчику на Хоуп-стрит. Было половина третьего. Три женщины, несомненно, имели массу времени, чтобы допить свой чай и отправиться восвояси.
