Внезапно она решила, что так больше продолжаться не может, надо что-то предпринять, все, что угодно, лишь бы не сидеть сложа руки у очага и не мучиться вопросами!
— Запрягайте! — велела она вдруг.
— Зачем? — протянула Гайд. — Вы же не поедете, бросив тут дядю?
— Я не бросаю. Я еду за помощью.
— За помощью? — вступил ее муж. — А разве мы вам не помощники? Я думал, мы тут делаем все, что можно!
— Но до сих пор вы так его и не нашли, не правда ли? Ни малейшего следа… ни намека… в любом случае лучше мне уехать… заплачу вам за все и поеду.
— Ах, как это неосмотрительно! — увещевала женщина. — Уже больше четырех, и на дорогах неспокойно. Да и куда вам ехать?
— Засветло успею добраться до Планкоэ, — сказала Лаура, подумав о сестрах Вильне.
Наверняка нежная Леони потеряет голову от беспокойства, но деятельная Луиза могла бы очень пригодиться в сложившейся ситуации. Сен-Мало далеко, а ей нужен был совет верного, умного человека.
Но Тангу, судя по всему, тоже не одобрял ее намерения. Загородив своим крепким телом дверь, он обратился к ней на «ты», вспомнив о равенстве, позабытом с утра:
— Гражданка, и речи быть не может о том, чтобы ты уехала, пока мы сами не узнаем, куда делся твой дядя. А то вот что выдумала: смыться и притащить сюда кучу жандармов! Уж они-то тут разгуляются, все вверх дном перевернут и утащат то немногое, что у нас еще осталось!
Он сбросил маску, и Лаура теперь ясно осознала, что перед ней враг. Это было к лучшему, потому что всякий раз перед лицом опасности она становилась отчаянно смелой. С презрительной улыбкой она передернула плечами:
— У вас тут и так все перевернуто с ног на голову. Или вы столь низкого мнения о жандармерии? Но, впрочем, я решила ехать в другом направлении… да и с упряжью справлюсь сама. Дайте пройти!
— Не дам. Побудешь здесь, пока я выясню, куда пропал твой чертов дядя! Ясно тебе?
— Да какое вам дело, в конце концов? — вскричала Лаура. — Это мой дядя, не ваш, и искать его полагается мне!
— А я говорю, никуда не поедешь! Иди к себе наверх и сиди там спокойно! — И он схватил ее под локоть. Она вырывалась, но сравниться силой с этим здоровяком женщина не могла. Зато закричала во весь голос: «На помощь!», пока Тангу тащил ее к лестнице. К ее величайшему удивлению, ей ответил бодрый голос:
— Уже, уже! Идем!
Мгновение спустя Лаура оказалась на полу, но за руку ее уже никто не хватал; с удивлением и неподдельной радостью она взирала на Алана Кренна, упиравшего пистолет в ребра трактирщику.
— Приветствую вас, гражданка Лодрен! — весело обратился к ней жандарм. — Похоже, мы прибыли как раз вовремя! Ах, негодяй, вот как ты относишься к своим постояльцам! С таким обслуживанием здесь должно быть пусто!
— Да что я ей сделал плохого? — заканючил Тангу. — Просто хотел, чтобы она расплатилась…
В это время к Лауре подбежал Жуан и помог ей поднятья:
— С вами все в порядке?
Он был так взволнован, что Лаура даже улыбнулась:
— Конечно. Со мной все в порядке, но, кажется, вы действительно прибыли вовремя. Этот человек собирался… держать меня здесь взаперти, пока не найдется… мой дядюшка.
— Так он пропал, этот старый разбойник Фужерей? — удивился Кренн, связывавший найденной на каком-то крюке веревкой руки трактирщику.
— Тут не до шуток, — строго одернула его Лаура. — Я за него беспокоюсь. Но, прошу вас, капитан, уедемте скорее…
— Чего вам теперь бояться, когда вы не одна?
— Здесь нет жены хозяина. Возможно, она побежала за подкреплением.
— Мадам права, — поддержал Жуан. — Потом спокойно разберемся в том, что здесь произошло. Вы приехали в повозке, что стоит во дворе? — обернулся он к Лауре, и та подтвердила. — Сейчас запрягу и сяду на козлы…
— Я и сама отлично могу править, — предложила Лаура. — Лошадь смирная, а вы тогда сможете сесть на своих коней.
Не обращая внимания на протесты капитана, Лаура решила все-таки оплатить свое пребывание в этом «гостеприимном» доме и оставила на столе перед трактирщиком несколько ассигнаций. Тот стал сердито вращать глазами и замычал, поскольку Кренн не забыл заткнуть его рот кляпом.
— Жена освободит его, если захочет, — заключил жандарм. — А может быть, предпочтет оставить его так… Странно, что такое прелестное создание делает рядом с этой скотиной. Она чертовски хороша!
Несколько минут спустя троица уже покидала городок, но Лаура этому не радовалась. Добравшись до развилки, откуда одна дорога шла на Трегон, а вторая — на Планкоэ, она направила повозку по второй дороге, хотя скакавший впереди капитан свернул на первую.
— Не в ту сторону! — крикнул догнавший ее Жуан. — Мы приехали из Трегона, так путь намного короче.
— Неужели? Тогда почему же вы так долго ехали?
— Лошадь капитана потеряла подкову. Пришлось останавливаться в Плубалэ… Разворачивайтесь, мадам Лаура!
— И не подумаю! Я еду в Планкоэ! Мне нужно попасть к знакомым господина де ла Фужерея. Уверена, они найдут его быстрее, чем кто бы то ни было. Кроме того, оставлю у них повозку, она им пригодится.
— А сами пешком пойдете?
— Если кому-то из нас и придется возвращаться пешком, так это вам, дорогой Жуан, — поддела его Лаура. — Но Роллон вполне может выдержать двоих, я поеду на крупе.
Тем временем к ним подъехал Кренн. Лаура поставила его в известность о своих намерениях. Против ожиданий Жуана, он не стал возражать.
— В конце концов, — сказал он, — это не такая уж плохая мысль. Мы ведь так ничего и не выяснили о старом монастыре, в котором, как вам сказал Фужерей, спрятаны мебель и коллекции, похищенные из Лодренэ.
— Я сама хотела пойти посмотреть, — вздохнула Лаура, — но по дороге встретила трактирщика. Он сказал, что там ничего нет…
— Ну и, конечно, настаивать в этих условиях было бессмысленно, слишком неравны силы. Что ж, вот и еще одна причина для меня побывать там. А пока поеду с вами в Планкоэ. Повидаю своих и, если удастся их расшевелить, заручусь ордером на обыск.
— Посулите им награду, — предложила Лаура. — А какую именно — решите сами. У меня еще кое-что осталось, тем более если я в результате обнаружу пропажу…
Так они доехали до Планкоэ и у его ворот разделились: Кренн направился в мэрию, а Лаура — к дому девиц Вильне. Добравшись до их двери, она спрыгнула на землю, привязала лошадь к кольцу и дала понять Жуану, что ее сопровождать нежелательно.
— Это две старые девы, — пояснила она. — Вы их до смерти напугаете. Да и потом, наедине со мной они будут откровеннее, ведь они меня уже знают.
Жуан наградил ее в ответ одной из своих редких улыбок, но на этот раз в ней открыто сквозила ирония:
