Книга Графиня Тьмы, страница 54. Автор книги Жюльетта Бенцони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Графиня Тьмы»

Cтраница 54

После маршей и контрмаршей заключительное сражение состоялось 17 июля и оказалось смертельным для эмигрантов. Напрасно Пюизэ, вернувшись на борт корабля, умолял Уоррена вмешаться: тот разрешил открыть огонь только одному своему фрегату, но в гуще сражения под его прицелом роялистов погибло столько же, сколько и республиканцев. После этого флот покинул место сражения… 21 июля Сомбрей сдался Гошу, поверив его слову даровать жизнь пленным. И около Шартрез д'Орэ, в месте, которое позднее будет названо «полем мучеников», начался кошмар: Гош счел за лучшее удалиться, и все пленные, даже раненые, погибли под пулями. Позорная бойня! Но граф д'Артуа даже не посчитал нужным выехать из Англии. Ему ведь обещали преподнести на блюдечке Бретань, а то и всю Францию целиком!

Ничего не ведая об этом новом побоище, Ее Высочество, сидя в саду под каштанами, слушала в тот вечер, как Лепитр с мадам Клери исполняют дуэтом арию Гретри…


Глава 9 ШЕСТНАДЦАТИЛЕТНЯЯ УЗНИЦА

В последующие недели Лаура не покидала ротонду. Жизнь там была гораздо интереснее, чем на улице Монблан, где ей совершенно нечем было заняться. Как она и ожидала, Жуан с Биной томились от безделья. Их единственной заботой было соблюдение в доме идеальной чистоты. На многочисленные приглашения Жюли Тальма они отвечали лишь то, что «мисс Адамс» в срочном порядке выехала в Бретань по неотложному финансовому делу. Такая причина отъезда была очень хорошо понятна супруге трагика. Все «ожидали» возвращения Лауры.

Единственным местом, куда бы она побежала, даже рискуя пропустить ежедневные появления принцессы, была улица Старых Августинцев, но Батц и на этот раз словно испарился. В отеле Бове, куда она все-таки, не удержавшись, сходила пару раз, ей сказали, что гражданин Натей приезжал к ним лишь на одну ночь, а потом снова устремился к неизведанным горизонтам. Конечно, она страшно расстроилась: ведь она могла быть с ним той ночью. Но Лаура прекрасно понимала и другое: Жану необходима ясная голова и послушное, отдохнувшее тело, чтобы преуспеть в своих опасных начинаниях. Она не имела права становиться преградой между ним и его делом.

Квартал вокруг Тампля постепенно становился модным местом: роялисты и сочувствующие наведывались туда все чаще. Жилье страшно подорожало, и уже довольно трудно было снять его. Женщины с усилием сохраняли за собой этот наблюдательный пост — за него предлагались астрономические суммы. Но люди снимали здесь жилье вовсе не для жизни. Эти помещения приобретались как театральные ложи: «зрители» приходили сюда во второй половине дня, а после наступления темноты возвращались в свои дома ужинать с друзьями, танцевать или устраивать вечера. Здесь же они получали двойное удовольствие: имели счастье видеть маленькую принцессу и одновременно слушать прекрасную музыку. И это создавало ощущение принадлежности к клубу избранных, образовалось нечто похожее на королевский двор, и им казалось, что он действительно вот-вот возродится. С Испанией и Австрией был подписан мир, и военные действия должны были прекратиться. Начались переговоры — и Конвент даже проголосовал «за», — чтобы выдать Марию-Терезию Австрии в обмен на депутатов Конвента, преданных переметнувшимся Дюмурье [57] . В этом случае Ее Высочество должна была выйти замуж за эрцгерцога Карла. Правда, эти два прекрасных плана не нашли отклика ни в сердце Людовика XVIII, прочившего «тампльскую сиротку» за своего племянника герцога Ангулемского, ни в сердце самой узницы. Когда мадам де Шантерен с некоторой грустью заговорила о скором отъезде в Вену и предстоящем замужестве, Ее Высочество вспылила:

— Даже и не думайте! Разве вам не известно, что мы находимся в состоянии войны? Я никогда не выйду замуж за врага Франции!

А Лаура начала скучать в ротонде. Созерцать Марию-Терезию, любоваться ее улыбкой — всего этого ей уже было недостаточно. Она хотела подобраться к ней поближе, благо теперь это становилось возможным. Она видела, как прошла в Тампль старая мадам де Мако, во времена Версаля служившая младшей воспитательницей королевских детей, и еще заметила Лаура двух просто одетых женщин и узнала в них своих сокамерниц по тюрьме Форс в дни сентябрьских казней: маркизу де Турзель и ее дочь Полину.

— Ну почему бы нам тоже не попробовать? — приставала она к Луизе. — Я уверена, что она будет счастлива видеть нас, я вот уже несколько месяцев так мечтаю поговорить с ней, высказать, насколько она дорога мне…

— Ну что ж, тогда надо подавать прошение. Мне самой достаточно того, что я ее развлекаю. Моя музыка говорит с ней лучше, чем сказала бы я сама.

— Подавать прошение? Но кому?

— Они могли бы вам подсказать, — мадам Клери кивнула подбородком в сторону выходящих из ворот Тампля маркизы де Турзель и ее дочери…

— И правда, отличная мысль!

Через мгновение Лаура уже выскочила на лестницу, ведущую на улицу Тампль, где стоял превращенный в казарму старинный дворец Великого настоятеля, через который посетители попадали в башню. Она подбежала туда в тот момент, когда обе дамы как раз выходили за порог, и пожилая дама опиралась на руку молодой. Чувствовалось, что она очень устала. Удивительно, но, когда они входили в башню, она была бодра и оптимистична. Казалось, будто здесь, в отсутствие наблюдения, она сбрасывала маску…

Лауре не хотелось окликать их перед солдатами, так что она дала им даже выйти на улицу Кордери, а сама пошла следом, сначала медленно, потом все ускоряя шаг, пытаясь догнать их.

— Мадам, — окликнула она, — выпадет ли мне счастье быть узнанной вами?

Произнося эти слова, она присела в реверансе, как если бы они находились в Тюильри. После минутного замешательства лицо девушки озарилось.

— Ну конечно! — воскликнула она. — Как забыть черты нашей подруги по несчастью? Матушка, не правда ли, и вы тоже помните мадам де Понталек?

В мгновение ока маркиза выпрямилась, приобрела, словно по волшебству, принятую при дворе достойную осанку без малейшего изъяна и приветствовала Лауру со всей возможной учтивостью.

— Когда люди переживают такие моменты, — промолвила она, — невозможно забыть лица и имена тех, кто разделил их с нами. Радость видеть вас тем более велика, что вас мы почитали умершей, как и нашу бедную принцессу де Ламбаль… [58]

— Мне удалось спастись от убийц, благодаря отваге и преданности двух друзей, которые, переодевшись в мундиры национальных гвардейцев, увели меня в тот момент, когда я собиралась переступить порог Форса. Но я никогда себе не прощу, если мы будем так и стоять посреди улицы. Позволите ли вы мне проводить вас и поговорить немного?

— Но мы живем далеко, — с сожалением возразила Полина. — Почти что на другом конце Парижа.

— Не совсем, — поправила ее мать. — Мы живем около Сен-Сюльписа, у моей старшей дочери, герцогини де Шарост, но путь, конечно, не близкий.

— И вы ходите пешком?

— У нас больше нет экипажей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация