– Ну?
– Я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь.
Ну и как ответить на такой вопрос? Только саркастически.
– Превосходно, если не считать того, что я только что убил тринадцатилетнюю девочку.
Наступило молчание. Он тоже не знал, что ей сказать. Сара долгое время ему не звонила, даже когда этого требовали городские дела. В прошлом она посылала ему документы по факсу. Когда требовалось разрешить щепетильный вопрос, приезжал ее помощник, Карлос. Даже после того, как они снова начали встречаться, звонил Джеффри.
– Джефф? – сказала Сара.
– Я задумался, – сказал он, а потом, желая сменить тему, попросил: – Расскажи мне о Лэйси.
– Я вчера тебе рассказывала. Она – хорошая девочка.
В ее голосе слышалась неуверенность. Он знал, что она чувствует вину за Дженни Уивер, но помочь ей ничем не мог.
– Она умная, забавная, – сказала Сара. – Во многом похожа на Дженни.
– Ты хорошо ее знала?
– Ну, как сказать? Я вижу своих детей по нескольку раз в год.
Сара помолчала, а потом добавила:
– Впрочем, с некоторыми детьми сходишься. Вот и с Лэйси я сошлась. Мне кажется, что она мной увлеклась.
– Странно, – сказал он.
– Нет, отчего же? – возразила Сара. – Многие дети увлекаются взрослыми. В этом нет ничего сексуального, просто им хочется произвести на них впечатление, рассмешить.
– Я все же не понимаю.
– Они подходят к определенному возрасту, когда родители начинают казаться скучными. Некоторые дети – не все – переносят свои чувства на другого взрослого человека. Это совершенно естественно. Им просто хочется найти идеал, а в эту пору жизни родители не могут отвечать их идеалу.
– Значит, она нашла свой идеал в тебе?
– Похоже, что так, – сказала Сара.
Ее голос звучал печально.
– Ты думаешь, она бы тебе рассказала, если бы что-то у них произошло?
– Кто знает? – сказала Сара. – В подростковом возрасте с ними всегда происходит что-то особенное. Они становятся скрытными.
– Грейс Паттерсон сказала то же самое. У них появляются секреты.
– Да, – согласилась Сара. – Эти изменения вызваны половым созреванием. У подростков повышается гормональный фон, появляются новые ощущения. Они задумываются над этим и считают, что взрослым не дано понять, что с ними происходит.
– И все же ты не думаешь, что она поговорила бы с тобой, если бы что-то у них случилось?
– Возможно, так бы и произошло, только она всегда бывает у меня с мамой. Не могу же я выставить мать из комнаты, не вызвав у нее подозрений.
– Думаешь, Грейс не захочет оставить вас наедине?
– Думаю, это ее встревожит. Она хорошая мать. Очень интересуется своими детьми и всем, что они делают.
– Так и Брэд говорит.
– А при чем здесь Брэд? – удивилась Сара.
– Он помогает проповеднику в новой баптистской церкви. Работает с молодежью.
– А, верно, – сообразила Сара. – Должно быть, он участвовал в лыжной поездке.
– Да, – подтвердил Джеффри. – От церкви ездили восемь детей – трое мальчиков и пять девочек.
– Не так уж и много.
– Церковь маленькая, – напомнил ей Джеффри. – К тому же лыжи – недешевое удовольствие. Не многим людям это по карману, особенно во время праздников.
– Верно, – согласилась она. – Так что за детей отвечал только Брэд?
– За девочками должна была проследить секретарь, но в последнюю минуту она заболела.
– Ты с ней говорил?
– С ней случился удар. Ей всего пятьдесят восемь, – сказал он и подумал, что, когда был подростком, женщина пятидесяти восьми лет показалась бы ему древней старухой. – Она переехала во Флориду, к детям. Они будут за ней ухаживать.
– Так что сказал Брэд об Дженни и Лэйси?
– Ничего особенного. Сказал, что Лэйси и Дженни держались особняком, а остальные ребята катались на лыжах и весело проводили время.
– Для девочек их возраста это частое явление. Они любят делиться на маленькие группы.
– Да, – вздохнул Джеффри, со вчерашнего дня он испытывал усталость. – Брэд приходил к Дженни домой, когда она перестала посещать церковь. Как только она его увидела, сразу расплакалась и не захотела с ним говорить.
– И что он сделал?
– Ушел ни с чем. Попросил зайти к ней Дейва Файна, но Дейва ждал тот же прием.
– А с Дейвом ты об этом говорил?
– Недолго. Он торопился на терапевтический сеанс.
На Джеффри нахлынуло чувство вины: он вспомнил о Лене. Ну зачем он разрешил ей использовать этот сеанс для того, чтобы допросить Файна? Джеффри сдался, потому что посчитал это обстоятельство удобным.
– Джеффри? – напомнила о себе Сара, она ждала от него ответа.
– Да, извини, – сказал Джеффри.
– Что сказал Файн?
– То же, что и Брэд. Сказал, что зайдет на следующий день и расскажет подробности, но, похоже, ни от того, ни от другого пользы не будет.
Джеффри потер глаза. За какую соломинку он может ухватиться?
– А как насчет Марка Паттерсона? – спросил он. – Он не показался тебе странным?
– Странным? В каком смысле?
– Ну, странным…
Джеффри затруднился с определением. Ему не хотелось рассказывать Саре об интервью с Паттерсоном большей частью потому, что дело касалось Лены. Ему показалось, что во время разговора между ней и мальчиком что-то произошло.
– Не знаю даже, как сказать. В общем, странный.
Сара рассмеялась.
– Не знаю, смогу ли я что-либо на это тебе ответить.
– Сексуальный, что ли, – сказал он; пожалуй, для Марка Паттерсона он нашел удачное слово. – Он показался мне слишком сексуальным.
– Гм, – в голосе Сары почувствовалось смущение. – Он красивый мальчик. Думаю, он давно ведет активную половую жизнь.
– Да ведь ему только-только исполнилось шестнадцать.
– Джеффри, – Сара заговорила с ним, как с идиотом. – Ко мне приходят десятилетние девочки, у них еще и менструации не начались, а они интересуются, как защититься от нежелательной беременности.
– Господи! – вздохнул он. – Не рановато ли с утра слушать подобные вещи?
– Добро пожаловать в мой мир, – усмехнулась Сара.
– Да.
Он взглянул на висевшую на стене школьную футболку, стараясь вспомнить, что чувствовал в возрасте Марка Паттерсона, когда казалось, что весь мир распахнут перед тобой. Хотя вряд ли Марку знакомо подобное чувство.
