– Он получит то, чего хочет.
– Можешь и не выходить за него.
– Да? Чтобы у папы случился сердечный приступ? Он скажет, что это жизнь во грехе.
– Сомневаюсь, что у него будет плохо с сердцем, – улыбнулась Сара. – Вот положить тебя на колено он сможет…
– Да.
Тесс вынула бумажный платок из центральной консоли. Трижды коротко высморкалась, как в детстве.
– Может, меня и следовало бы положить на колено.
Сара сжала сестре руку.
– Тебе принимать решение, Тесс. Как бы ты ни поступила, я с тобой.
– Спасибо, – пробормотала Тесс и вытерла нос другим платком.
Снова села спиной к окну, вгляделась в Сару и улыбнулась.
– Что? – спросила Сара.
– По тебе все видно.
– Что видно?
Тесс продолжала улыбаться.
– То, что накануне ты занималась любовью.
Сара рассмеялась, фургон ответил эхом.
– Хорошо прошло? – поинтересовалась Тесс.
Сара выглянула из окна.
– Который час?
– Ах ты развратница! – завизжала Тесс и бросила в нее использованный платок.
– Фу! – Сара откинула платок в сторону.
– Нечего разыгрывать старшую сестру, – сказала Тесс. – Расскажи, что произошло.
У Сары покраснела шея.
– Еще чего!
– Что вызвало такую перемену? – спросила Тесс. – В прошлый раз, насколько я помню, ты даже не хотела пойти с ним на свидание.
– Мама, – ответила Сара. – Она сказала, чтобы я приняла решение.
– И?
– Ну, и мы очень долго совершали с ним дурацкие возвратно-поступательные движения. – Сара помолчала, обдумывая последующие слова. – Придется повторить попытку. Либо я удалю его из своей системы и буду жить, как жила, либо удалять не стану.
– Повторю вопрос: хорошо прошло?
– Всегда хорошо почувствовать что-то новое, – сказала Сара, вспоминая о прошлой ночи. – Приятно, хотя бы ненадолго, забыть о собственной вине.
И, подумав, прибавила:
– И о страхе.
– Из-за пропавшей девочки?
– Из-за всего, – сказала Сара, не вдаваясь в детали.
Она давно поставила себе за правило не говорить с семьей о своей работе в морге. Это защищало не только семью, но и саму Сару. Должен был быть в ее жизни оазис, не отягощенный смертью и насилием.
– Приятно было…
– Получить отличный оргазм?
Сара щелкнула языком и улыбнулась.
– Это было довольно эффектно, – сказала она и тут же покачала головой, потому что употребила не то слово. – Это было удивительно. Совершенно…
– О, черт! Папа идет.
Тесс опустила ноги и утерла глаза.
Сара тоже села, как положено, сама не зная, зачем. Вряд ли Эдди думал, отсылая ее за инструментом, что она тут же и вернется.
– Ну, и где водоструйный аппарат? – крикнул он и открыл дверцу с пассажирской стороны. – О чем это вы тут беседуете?
Не получив ответа, сказал:
– Вы хоть представляете, сколько горючего вы зря потратили, сидя здесь с включенным двигателем?
Сара засмеялась, а он хлопнул ее по ноге и спросил:
– Что бы сказала мама, когда увидела бы такое выражение на твоем лице?
Дочери захихикали. Эдди сурово на них посмотрел, хлопнул дверью и пошел прочь.
Морг помещался в подвале медицинского центра. Как бы ни было жарко на улице, здесь, в облицованном кафелем помещении, всегда царила прохлада. У Сары выступили мурашки на коже, как только она направилась к кабинету.
– Привет, доктор Линтон, – сказал Карлос.
Он говорил тихо, с сильным акцентом. На нем было обычное зеленое одеяние, к толстой талии прицеплен блокнот. Сара наняла Карлоса шесть лет назад, едва он окончил школу. Невысокий и круглолицый Карлос отличался трудолюбием и никогда не жаловался на то, что ему доставалась самая грязная работа. Сара доверяла ему и в морге, и за его пределами: парень держал рот на замке.
Сара натянуто улыбнулась:
– Как дела?
Он подал ей блокнот и сказал:
– Этот ребенок Уивер до сих пор здесь. Что мне с ней делать?
У Сары екнуло сердце при мысли о младенце. У Дотти Уивер не было повода забирать ребенка, так как Сара сказала, что не Дженни была его матерью.
– Доктор Линтон? – сказал Карлос.
– Прости, – опомнилась Сара. – Что ты сказал?
– Я спросил, как вы хотите поступить с телами?
Сара покачала головой, оттого что помощник употребил множественное число, и подумала, что что-то упустила. Взглянула на страницу и увидела, что первым в списке стоит имя Дженни Уивер. Сара полистала свои записи и убедилась, что еще в воскресенье распорядилась направить тело в похоронное бюро. Бумаги о том, что тело забрали, она не увидела.
– Она что же, еще здесь? – удивилась Сара.
Карлос кивнул.
– От Брока нам не звонили? – спросила она, имея в виду директора похоронного агентства.
– Нет, мэм, – сказал Карлос.
Сара снова зашелестела бумагами, словно они могли дать ей объяснение.
– А мать девочки к нам не обращалась?
– Нет, по этому вопросу к нам никто не обращался.
– Тогда я пойду звонить.
Сара вошла в свой кабинет. Телефон похоронного бюро Брока Сара помнила наизусть. Пока набирала номер, смотрела в окошко на Карлоса. Повернувшись к ней спиной, помощник мыл пол плавными уверенными движениями.
Трубку сняли с первого звонка.
– Похоронное бюро Брока.
– Брок, – сказала Сара, узнав мужской голос.
Дэн Брок был ровесником Сары. Она ходила с ним в детский сад и в школу.
– Сара Линтон, – с явным удовольствием в голосе произнес Брок. – Как поживаешь?
– Отлично, Брок, – ответила она. – Терпеть не могу начинать разговор с работы, но приходится. Тебе звонили насчет Дженнифер Уивер?
– Той, что подстрелили в прошлый уикэнд? – спросил он. – Пока не звонили. Уже заждался.
– А почему так?
– Дотти ходит в ту же церковь, что и я, – сказал Брок. – Я думал, что она мне позвонит.
– Ты ее хорошо знаешь?
– Во всяком случае, здороваемся. К тому же маленькая Дженни была чудной девочкой. Участвовала в детском хоре. Пела, как ангел.
Сара кивнула. Она знала, что в свободное время Брок дирижировал детским хором.
