Она была упряма, но улыбалась. Бессознательно (или все же сознательно?) поглаживала груди. Иногда даже стискивала их в ладонях и снова принималась поглаживать и ласкать себя — медленно, задумчиво, как будто это помогало ей думать. А потом рука опускалась ниже, к развилке между бедрами, отчетливо обрисовывающейся под плотно облегающей юбкой.
Словно она занималась любовью с самой собой прямо у нас на глазах. Как маленькая девочка или животное, вылизывающее свои потайные местечки или трущееся обо что попало.
Относительно актерского состава «Ниагары», как это и принято в Голливуде, разгорелись нешуточные споры. Первый касался исполнительницы главной женской роли, «Мэрилин Монро». Говорили, что она совсем не умеет играть, но, с другой стороны, ей в общем-то и не нужно играть, поскольку в образе этой слегка заикающейся Розы Лумис она была как бы сама собой. И что якобы именно благодаря этому заиканию студийные боссы выбрали ее на эту роль, и в первую очередь — сам мистер Зет. (Ибо всем и каждому в Голливуде было прекрасно известно, что все боссы, начиная от мистера Зет, презирали Мэрилин Монро, считали ее жалкой бродяжкой, чуть ли не проституткой, годящейся разве что на роли в порнофильмах.) Имелось и еще одно, более радикальное мнение, распространяемое в основном студийными режиссерами и мужчинами-актерами. А сводилось оно к тому, что Мэрилин является прирожденной актрисой, естественной до гениальности, как бы там ни было принято определять эту самую «гениальность». И что актерскому мастерству она училась, как учатся плавать. Бросают человека в воду, и он начинает барахтаться, отчаянно махать руками и работать ногами. И вдруг понимает, что плывет. Плавание, то есть актерское мастерство, пришло к ней естественным путем!
Актер использует в своем ремесле лицо, голос и тело. У него просто нет других инструментов. Он создает их сам.
На первой же неделе съемок режиссер X. начал называть Норму Джин «Розой», словно забыл ее псевдоним. Это льстило ей и одновременно забавляло. И ничуть не казалось оскорбительным. И режиссер, и исполнитель главной мужской роли и ее партнер Джозеф Коттен, истинный джентльмен, один из ведущих актеров, принадлежавший к тому же поколению, что и бывший любовник Нормы Джин В., и во многих других отношениях на него похожий, вели себя так, словно оба были влюблены в «Розу». Просто очарованы ею, просто не в силах оторвать от нее глаз; а временами испытывали к ней сильнейшую неприязнь. Тогда казалось, им обоим отвратительна ее излучающая женственность фигура, ее вызывающая сексуальность, что все это просто пугает их и потому опять же невозможно оторвать от нее глаз. Актер, игравший любовника Розы и целовавший ее в продолжительных любовных сценах, настолько заводился, что Норма Джин начинала над ним смеяться. И если бы не принадлежала Близнецам (так в шутку называли себя Эдди Дж. и Касс Чаплин), то непременно пригласила бы этого молодого человека к себе домой. Или же занялась бы с ним любовью прямо в гримерной, почему бы нет?
Просто с ума можно было сойти при виде того, как этой «Розе» без всяких видимых усилий удавалось сконцентрировать на себе весь свет в любой из сцен, вне зависимости от того, насколько ярким было освещение. Просто с ума можно было сойти, наблюдая, как она, опять же без всяких усилий, умудрялась сосредоточить всю «жизненную силу» каждой сцены на себе, вне зависимости от отчаянных стараний остальных актеров. На этих ежедневных репетициях и съемках все они выглядели рядом с ней плоскими и двухмерными картонными фигурками из мультфильмов, в то время как «Роза Лумис» была такой живой. Ее бледная светящаяся кожа казалась горячей, ее бесхитростные прозрачные синие глаза напоминали вспененный зимний океан с отколовшимися кусками льдин. И эти ее ленивые и медленные сомнамбулические движения!.. Когда она при включенной камере начинала поглаживать груди, то завороженному этим зрелищем X. было трудно, почти невозможно скомандовать оператору «Стоп!» Хотя он знал, что подобные сцены цензура никогда не пропустит, что отснятый материал придется затем вырезать.
В кульминационной сцене Роза смеялась над своим отчаявшимся мужем, высмеивала его за импотенцию, говорила, что готова переспать с первым встречным. И при этом легонько потирала ладонью лобок, и этот жест был преисполнен чувственности и непристойности.
Вы спросите почему? Но это же очевидно! Раз он не мог дать ей то, что она хотела, она в фигуральном и прямом смысле брала дело в свои руки.
Однако все это было как-то странно. Повторялось много раз, и с каждым разом Норма Джин заходила все дальше. Просто не верилось, что меньше года назад на съемках «Входить без стука» у молоденькой белокурой актрисы Мэрилин Монро была репутация необыкновенной скромницы, болезненно застенчивой девственницы, вздрагивавшей от любого физического контакта, даже от взгляда. Что она до начала съемок пряталась у себя в гримерной и выходила оттуда только когда ее вызывали, да и то неохотно, и в глазах ее мелькал панический ужас, и смотрела она застенчиво и немного исподлобья, как и подобало ее героине, и, похоже, вовсе не играла при этом.
Но в любом из эпизодов «Ниагары» та же самая молодая белокурая актриса выказывала не больше смущения, чем какой-нибудь бабуин. Она вполне могла выскочить из душа голой, если бы расторопная девушка-костюмерша не успевала в последнюю секунду накинуть на нее махровое полотенце; она могла отшвырнуть это полотенце, но все та же девушка-костюмерша успевала подать ей махровый халат. Именно по настоянию Мэрилин все постельные сцены она играла совершенно голой, в то время как на других актрисах, даже на таких экранных сиренах, как Рита Хейуорт или Сьюзан Хейворд, непременно красовалось бы телесного цвета белье, неразличимое под белыми простынями. Этой же актрисе пришло спонтанное решение приподнять колени под простыней и раскинуть ноги — в манере самой вызывающей, непристойной и в то же время такой «женственной». Вот женщина, которая никогда не будет робкой и пассивной в постели! Во время съемок простыня часто соскальзывала и обнажала или сосок, или всю жемчужно-белую грудь целиком. И у X. не было другого выбора, кроме как остановить съемку, сколь бы ни был он заворожен открывшимися его взору прелестями.
— Роза! Цензура это никогда не пропустит! — X. взял на себя роль бдительного отца, он нес моральную ответственность. А Роза была его распутной и своенравной дочерью.
Вот чертовка! До чего ж хороша, просто глаз не оторвать. Когда Коттен наконец «удушил» ее, многие из присутствующих зааплодировали.
Частично «Ниагара» снималась в Голливуде, в павильоне. Но некоторые эпизоды пришлось снимать на натуре, рядом с Ниагарским водопадом, в штате Нью-Йорк. На природе «Роза Лумис» проявила еще более необузданный и непредсказуемый характер. Актриса потребовала «усилить» реплики. Она возражала против «клише» в текстах. Она умоляла разрешить ей написать ряд диалогов; и когда ей было в этом отказано, настояла на том, чтобы хотя бы частично сыграть часть сцен мимикой, без слов. Норма Джин считала роль Розы Лумис недописанной, неубедительной, неким жалким плагиатом того, что сыграла Лана Тёрнер, соблазнительная официантка-убийца в картине «Почтальон всегда звонит дважды». Она считала, что студийные боссы нарочно решили унизить ее этой ролью. Но ничего, она им еще покажет, этим ублюдкам!
