— «Брэдфилд Ивнинг Сентинел Таймс», двадцать седьмое февраля. Наконец-то Хенди Энди добился большого успеха. Интересно, насколько это важно для него. Одним из принципов составления профилей серийных преступников является то, что они жаждут славы. Но на сей раз я не уверен, что его это так уж заботит. После двух первых убийств не последовало никаких сообщений, ни одно из них не приобрело особой известности после обнаружения тел. Было сделано сообщение в газету, направившее полицию к третьему телу, но в ней ничего не говорилось о предыдущих убийствах. Я недоумевал по этому поводу, пока инспектор Кэрол Джордан не предложила объяснения этой заметки и приложенного к ней видеоматериала: без указания местонахождения тело пролежало бы некоторое время необнаруженным. Значит, хотя Хенди Энди и не одержим манией создания заголовков и паники, ясно, что он хочет, чтобы тела были найдены, пока его почерк можно опознать.
Вздохнув, Тони выключил диктофон. Отказавшись много лет назад от академической карьеры, он ничего не мог поделать со своей выучкой: каждая стадия процесса должна быть записана. Тони не мог не принимать во внимание то обстоятельство, что это расследование, возможно, станет материалом для статей или даже книги.
— Я каннибал, — сказал он, обращаясь к растению. — Иногда я вызываю у себя отвращение.
Он сложил статьи вместе, положил их в папку для газетных вырезок, открыл коробки и вынул стопку папок с документами. Кэрол аккуратно надписала каждую. Заглавные буквы выписаны легко, отметил Тони. Женщина, чувствующая слово.
По каждой жертве патолог составил доклад и приложил заключение судебной экспертизы. Показания свидетелей разделялись на три группы: «фон» (жертва), «улики» (сцена преступления) и «разное». Выбрав «фон», Тони подъехал на стуле к столу, где стоял его личный компьютер. Когда он перебрался в Брэдфилд, университет предложил ему терминал, подключенный к университетской сети. Он отказался, не желая терять время на изучение нового набора протоколов, ему вполне хватало собственной системы. А теперь он обрадовался, что к списку забот, которые не давали ему уснуть по ночам, не придется добавлять шифрование и засекречивание своих файлов.
Тони вызвал программу, которая позволит ему произвести сравнительный анализ, и начал долгую, утомительную работу по внесению данных.
Пяти минут в участке на улице Скарджилл оказалось достаточно, чтобы Кэрол пожалела, что не отправилась прямо домой. Чтобы попасть в кабинет, который ей отвели на время расследования, она должна была пройти через всю комнату, где размещалась главная группа. Половина столов была завалена номерами вечерней газеты, бросающими ей вызов жирными черными заголовками. Посреди комнаты стоял Боб Стенсфилд с двумя констеблями-детективами; когда она проходила мимо, он окликнул ее.
— Добрый доктор уже отработал, а?
— Как я понимаю, Боб, добрый доктор мог бы дать кое-кому из наших шефов пару уроков насчет того, как работать сверхурочно, — сказала Кэрол, жалея, что не осадила его резче. Она, конечно, придумает, но это будет «юмор на лестнице». С другой стороны, может, оно и к лучшему. Лучше не отталкивать от себя ребят, с ее назначением и так не очень складно получилось.
— Есть новости? — спросила она.
Стенсфилд отошел от своих подчиненных, бросив им:
— Ладно, ребята, продолжайте, — потом подошел к Кэрол и сказал: — Да, в общем, нет. Группа ХОЛМЗ выбивается из сил, ищет всех, кого мы занесли в компьютер, чтобы выяснить связи. Кросс приказал нам снова допросить всех. Он уверен, что один из них — и есть наш человек.
Кэрол покачала головой.
— Пустая трата времени.
— Вот именно. Этот ублюдок не состоит на учете, готов об заклад биться. Сегодня вечером Кевин берет группу, чтобы попытаться сделать кое-что другое, — добавил он, доставая пачку и закуривая последнюю сигарету. Он бросил пачку в ближайший контейнер с выражением отвращения на лице. — Если у нас, мать вашу так, в ближайшее время не появится просвет, я потребую повысить мне жалованье, чтобы компенсировать никотиновое отравление.
— А я пью так много кофе, что меня постоянно трясет, как в пляске Святого Вита, — уныло ответила Кэрол. — Так что там за идея у Кевина? — Не торопись. Сначала установи контакт, потом задавай вопросы. Забавно, но, получая сведения от коллег, следуешь тем же правилам, что при допросе подозреваемых.
— Он берет агентурную группу, которая отправится на гей-тусовки, в основном в клубы и пабы с садомазохистским уклоном, — фыркнул Стенсфилд. — Сегодня с помощью дорожной полиции они сняли кожаные штаны со всех байкеров.
— Это дело, — кивнула Кэрол.
— Ага, будем надеяться, что агенты Кевина не похожи на Дэмьена Коннолли, — заметил Стенсфилд. — Меньше всего нам нужно, чтобы на детективов надели их собственные браслеты.
Кэрол решила не отвечать и направилась в свой кабинет. Внезапно в комнате загрохотал голос Кросса:
— Инспектор Джордан? Ко мне, со всеми потрохами!
Кэрол закрыла глаза и досчитала до трех.
— Иду, сэр, — бодро отозвалась она, повернувшись «кругом», и пошла во временный кабинет Кросса.
Он сидел там всего один день, но уже пометил помещение, как кот, «опрыскивающий» свою территорию. Комната провоняла сигаретным дымом. В пластмассовых чашках с остатками кофе, расставленных на подоконниках и рабочем столе, плавали мухи. Был даже календарь с фотографиями голых женщин на стене — ярчайшее подтверждение правоты феминисток. Неужели клипмейкеры до сих пор не поняли, что именно женщины стоят в супермаркете, решая, какой сорт водки купить?
Оставив дверь приоткрытой, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха, Кэрол вошла в кабинет Кросса и сказала:
— Сэр?
— Что обнаружил наш блестящий молодой человек?
— Сэр, делать выводы пока рановато, — бодро отрапортовала она. — Ему нужно прочесть все донесения, которые я скопировала.
Кросс хрюкнул.
— Ах да, я и забыл, он ведь у нас профессор. — Он выплюнул это слово с крайним сарказмом. — Пишет писака, да? Кевин привлек к делу Коннолли еще людей, вам придется работать с ними. Есть еще что-нибудь, инспектор? — спросил он воинственно, словно это она просила принять ее.
— У доктора есть предположение, сэр. Насчет выжженных меток на теле сержанта Коннолли. Он спросил, нет ли в группе ХОЛМЗ человека, способного провести статистический анализ узора.
— Черт побери, а с чем это едят? — спросил Кросс, затушив сигарету в чашке с кофе.
— Мне кажется, это означает…
— Ладно, ладно, — прервал ее Кросс. — Идите и выясните, знает ли там кто-нибудь, о чем речь.
— Да, сэр. И еще, сэр: если мы не сможем сделать этого здесь, мой брат — он работает с компьютерами — сможет сделать это для нас.
Кросс уставился на нее с непроницаемым видом. Ответ его был учтив до крайности.
