— Ну и смехота, — сказала вслух Пенни, добавляя что-то к своим записям в блокноте.
Потом она вернулась в главное меню, где выбрала 5-ю опцию, чтобы найти изображение Тони. В базе данных оказалась всего одна картина. Пенни уставилась на лицо, которое появилось на экране.
— Вот это да! — воскликнула она.
Она видела его всего один раз, но теперь она знает, кого закадрила Кэрол Джордан.
Пенни откинулась на спинку стула, с наслаждением закуривая третью сигарету, и заметила, что отдел начинает заполняться народом. Один короткий телефонный звонок, и она позволит себе перекусить в буфете. Протянув руку к телефону, она набрала домашний номер Кевина Мэттьюза. После второго гудка он поднял трубку.
— Инспектор-детектив Мэттьюз, — послышалось сонное бормотанье.
— Привет, Кев, это Пенни, — сказала она, наслаждаясь ошеломленным молчанием. — Прости, что беспокою тебя дома, но я подумала, так ты скорее ответишь на мои вопросы.
— Ч-что? — запинаясь, спросил он. Потом послышалось приглушенное: — Угу, с работы. Иди спать, дорогая.
— Как давно доктор Хилл состоит в группе?
— Откуда тебе это известно? Черт, это ведь держится в строгой тайне! — взорвался он, причем волнение быстро переросло в возмущение.
— Тс-с, Кев, она никогда не уснет, если ты будешь так орать. Не важно, откуда я узнала, скажи спасибо, что можешь, положа руку на сердце, отрицать, что это исходит от тебя. Так как давно, Кев?
Он откашлялся.
— Всего пару дней.
— Это идея Брендона?
— Да. Дело в том, что я действительно не могу говорить. Это строго засекречено.
— Он составляет психологический профиль, верно?
— А ты как думаешь?
— Работает с Кэрол Джордан? Синеглазая девочка Брендона участвует в этом, да?
— Она связной. Слушай, мне нужно идти. Поговорим позже, ладно? — Кевин попытался придать угрожающие интонации, но из этого ничего не вышло.
Пении улыбнулась и медленно выдохнула дым.
— Спасибо, Кев. За мной нечто очень особенное. — Она положила трубку, очистила экран и открыла файл своего текста.
«Эксклюзив. Пенни Берджесс», — набрала она. Черт с ним, с завтраком. У нее есть занятие поинтересней.
В половине девятого Тони снова сидел перед экраном. Вместо угрызений совести, которых психолог ожидал от себя после эротической встречи, он чувствовал себя освеженным. Он позволил себе утолить свою страсть с Анжеликой, и это освободило и расслабило его. Как бы удивительно это ни выглядело при данных обстоятельствах, он действительно возбудился в словесной эротической игре — неистовой и яркой. Ему не удалось довести эрекцию до оргазма, но, поскольку свидетелей неудачи не было, это не имело значения. Может быть, еще несколько звонков Анжелики — и он навсегда перестанет впадать в унизительную панику.
Но не за работой. Теперь ему нужен полный покой. Он уже велел секретарше ни с кем его не соединять и отключил прямую линию. Никто и ничто не прервет течение его мыслей. Чувство удовлетворения не оставляло его, пока он вчитывался в написанное накануне. Теперь он был готов высказаться определенно и сделать письменное заключение. Тони налил себе чашку кофе из термоса и глубоко вздохнул.
Мы имеем дело с серийным убийцей, который без сомнения, будет убивать и дальше, если его не схватят. Следующее убийство произойдет в ночь восьмого понедельника, считая со дня смерти Дэмьена Коннолли, если только какой-либо спусковой механизм не ускорит дела. Толкнуть его за черту может некое катастрофическое событие, например потеря предмета, оживляющего фантазии. Если он пользуется видео, то утраченные или испорченные записи могут заставить его утратить контроль над собой. Другой вероятный сценарий: невиновного обвинят в этих убийствах. Это может так оскорбить его самомнение, что он совершит следующее преступление вне графика.
Я полагаю, он, скорее всего, уже выбрал следующую жертву и изучает ее передвижения и образ жизни. Есть вероятность, что избранная жертва — мужчина, известный в сообществе геев. Это в любом случае будет человек, открыто ведущий гетеросексуальный образ жизни.
Факт, что последней жертвой был офицер полиции, вызывает тревогу. Очень возможно, что это намеренный выбор, а не случайность и не совпадение. Убийца шлет сообщение расследованию. Он требует, чтобы мы обратили на него внимание, отнеслись к нему серьезно. Он также заявляет нам, что он — лучший; он может поймать нас, мы его — нет. Существует теория, что таким поведением преступник предлагает нам поймать его, но я не думаю, что в данном случае происходит именно это.
Возможно, следующим его объектом также окажется офицер полиции, возможно, один из тех, кто ведет расследование. Само по себе участие в расследовании не станет достаточным мотивом, объект должен также соответствовать критериям убийцы, чтобы он получил полное удовлетворение. Я бы очень рекомендовал всем полицейским, которые подходят под характеристики жертвы, быть особенно осторожными в любое время, обращать внимание на любое подозрительное транспортное средство, стоящее у их домов, проверять, не следят ли за ними по дороге на работу, с работы или когда они куда-то выходят из дому.
Слежка и подготовка служат двум главным целям убийцы: так он отсекает возможные неожиданности, когда собирается наконец совершить убийство, а также питает его фантазию, и это самый важный фактор в жизни этого убийцы.
Наш убийца, вероятно, белый, мужчина, в возрасте от 25 до 35 лет. Рост по меньшей мере 5 футов 10 дюймов, хорошо развитая мускулатура, очень крепкий торс. Несмотря на это, внешность у него, скорее всего, более чем рядовая. Он может заниматься в гимнастическом зале, но, если это ему по средствам, предпочтет пользоваться собственным оборудованием в уединении своего дома. Он правша.
Он не выглядит как громила. Облик у него самый что ни на есть средний. Он ведет себя так, чтобы не вызывать подозрений. Он относится к тем типам, на которых никогда не задержится ваше внимание, и, конечно, его не заподозрят в том, что он совершил несколько убийств. У него могут быть татуировки или шрамы, нанесенные собственноручно, но скорее всего в тех местах, где их никто не видит.
Он хорошо знает Брэдфилд, в отличие от Темпл-Филдз, что позволяет предположить в нем человека, живущего и, вероятно, работающего в городе. Я не думаю, что он приезжает сюда от случая к случаю, и это не бывший житель нашего города, который приезжает сюда, чтобы убивать. Нет никаких явных признаков системы в расположении домов или местах работы его жертв, за исключением того, что все они жили в относительной близости к трамвайной линии. Дом первой жертвы предположительно находится ближе всех к месту, где живет и работает убийца. Глядя на общий фон и образ жизни жертв и исходя из принципа, что убийца склонен выбирать из знакомого окружения, я бы предположил, что он живет в доме, находящемся в его частном владении, а не в наемном; скорее в особняке, чем в квартире, на окраине среди частных домов, подобных домам его жертв. Дома жертв, вероятно, дороже, чем дом убийцы, они — люди, к которым он, в определенном смысле, тяготеет.
