При других обстоятельствах Кэрол прошла бы милю босиком, лишь бы избежать подобной собеседницы, но она искала Хенди Энди, так что любое необычное происшествие следовало немедленно проверять.
— Почему вы так уверены, что это миссис Торп? — спросила она.
— Ясное дело. Только она и жаловалась на собаку. А в тот день, когда Принц исчез, мы были на работе, а она весь день торчала дома. Я это точно знаю, она в ту неделю работала по ночам. А когда мы постучали в ее дверь и спросили о собаке, она только улыбнулась во всю свою мерзкую пасть. Так бы и сунула ее мордой в говно! — выругалась миссис Гудисон. — Ну, и что вы сделаете?
— К сожалению — поскольку доказательств нет, — мы мало что можем, — с сочувствием сказала Кэрол. — Так вы уверены, что миссис Торп живет одна?
— Никто не стал бы жить с такой противной коровой! К ней даже гости не ходят. Неудивительно, она ведь похожа на кирпичный сортир в женском платье.
— А вы случайно не знаете, на какой машине она ездит? — спросила Кэрол.
— На таком джипе, как у богатеньких парней. Вот скажите, кому нужен этот чертов джип в центре Брэдфилда? Мы ведь живем не на проселочной дороге, верно?
— А вы не знаете, где она работает?
— Не знаю и знать не хочу. — Бетт бросила взгляд на часы. — А теперь извиняюсь. Мой сериал начинается.
Кэрол смотрела, как за миссис Гудисон закрывается дверь, и в голове у нее медленно всплывало неприятное подозрение. Прежде чем она успела позвонить в дверь дома номер десять, настойчиво запищал ее пейджер.
— «Позвоните Дону на улицу Скарджилл. Сверхсрочно», — прочла она.
— Моррис! — закричала Кэрол. — Везите меня к телефону. В два счета! Что бы ни происходило на улице Грегори, это может подождать, а вот Дон, судя по всему, нет.
Измученный Тони погрузился в какой-то бредовый полусон-полукошмар. Холодная вода, которой плеснули ему в лицо, вернула его в мучительную реальность. Его голова откинулась назад, и он едва не потерял сознание от боли.
— А-а-ах! — выдохнул он.
— Подъем! Подъем! — грубо приказала Анжелика.
— Я был прав, да? — спросил распухшими губами Тони. — У тебя было время подумать, и ты поняла, что я прав. Ты хочешь прекратить убийства. Они должны были умереть, они заслужили смерть. Они разочаровали тебя, они предали тебя, они тебя не заслуживали. Но теперь все может измениться. Со мной все будет иначе, потому что я тебя люблю.
Застывшая маска ее лица смягчилась, выражение стало почти нежным. Она улыбнулась.
— Понимаешь, дело ведь не в сексе. Секса у меня всегда было хоть отбавляй. Мужчины платили мне за секс. Много платили. Так я набрала денег на операцию, ты знаешь. Они всегда меня хотели. — В ее голосе странно сочетались гордость и возмущение.
— Теперь я понимаю, — солгал Тони, придав своему лицу (как он надеялся) восхищенно-голодное выражение. — Но на самом деле ты хотела любви, да? Тебе хотелось большего, чем постылый уличный секс или безликий секс по телефону. Ты этого заслуживаешь. Видит бог, заслуживаешь. И это я могу тебе дать, Анжелика. Любовь — не только физическое влечение, хотя, видит бог, ты привлекательна. Но любовь — это уважение, восхищение, очарованность… и все это я испытываю к тебе. Анжелика, ты можешь получить то, чего хочешь. Получить это от меня.
Противоречивые чувства, которые она испытывала, явственно читались на ее лице. Он видел, что ей ужасно хочется ему поверить, хочется убежать в мир нормальных отношений. Но эта часть ее сознания боролась со столь низким самоуважением, что она просто не могла поверить, что кто-нибудь достойный захочет ее полюбить. А еще она подозревала, что он пытается поймать ее в ловушку.
— Как это возможно? — хрипло спросила она. — Ты пытался выследить меня. Ты на стороне полиции. На их стороне.
Тони покачал головой.
— Так было, пока я не понял, что ты — та самая женщина, которую я полюбил по телефону. Анжелика, любовь — это чувство, которое пересиливает долг. Ну да, я работал с полицией, но я не один из них.
— Ляжешь с собаками — встанешь с блохами, — фыркнула она. — Ты пытался засадить меня в тюрягу, Энтони. Думаешь, я тебе поверю? Ты, верно, полагаешь, что я и впрямь дура.
— Совсем наоборот. Если тебе хочется поговорить о глупости, давай поболтаем о полиции. Копы — одноклеточные, тупые фанатики, которые способны заинтересовать психолога минут на пять. У меня с ними нет ничего общего, — в отчаянии доказывал он.
Она покачала головой, — скорее печально, чем сердито.
— Ты работаешь на Министерство внутренних дел. Ты сделал карьеру, ловя серийных преступников и пытаясь их лечить. И ты ждешь, чтобы я поверила, что ты внезапно переметнулся и теперь верен мне? Брось, Энтони, я не проглочу наживку.
Тони почувствовал, что слабеет. Голова работала медленнее, чем требовалось для того, чтобы удерживать Анжелику. Он произнес с жалким видом:
— Я сделал карьеру, только леча людей. Я должен был это делать, неужели ты не понимаешь? Там, где я работал, существовало всего одно место, где были достаточно сложные и интересные мне мозги. Это все равно что ходить в зоопарк смотреть на животных. Ты хочешь видеть их в естественной среде обитания, и если единственное место, где ты можешь реализовать свою мечту, это зоосад, ты туда идешь. Мне приходилось ждать, когда их поймают, и тогда я мог их изучать. Но ты… ты все еще живешь в естественной среде, все еще живешь так, как тебе хочется, совершенная в своем мастерстве. По сравнению с ними, ты лучшая. Ты исключение. Я хочу провести оставшуюся жизнь, восхищаясь твоим умом. Я даже представить себе не могу, что мне станет с тобой скучно. — «Страшно — может быть, но скучно — никогда», — подумал он.
Она выпятила нижнюю губу, лицо стало задумчивым. Она кивнула на его промежность с болтавшимся, как тряпка, вялым членом.
— Если ты находишь меня привлекательной, почему ничего не заметно?
На этот вопрос у Тони ответа не нашлось.
— Что же у нас реально есть, Кэрол? — спросил Брендон.
Кэрол ходила по кабинету, загибая пальцы.
— У нас есть транссексуал. Не такой транссексуал, который прошел через процедуры, контролируемые консультационной системой государственного здравоохранения, а такой, которому, судя по словам Дона, отказали в перемене пола здесь и ему пришлось оплачивать операцию за границей, торгуя телом. Значит, с самого начала у нас был некто, кого осматривали психологи и нашли его нестабильным. Еще мы установили как факт, что этот транссексуал ездит на машине, марка которой совпадает с той, которую вел человек, подозреваемый в убийстве Дэмьена Коннолли. У нас есть соседка, которая уверена, что Анжелика Торп убила ее собаку, — за две недели до первого убийства. Анжелика Торп купила программу, которая позволяет работать с видеоматериалами на компьютере, что соответствует моей теории о профиле убийцы, поддержанной психологом. Эта самая Торп даже живет именно в таком доме, который описал Тони! — запальчиво выкрикнула Кэрол.
