Репортер «Глоб» бросал жадные взгляды охотника за сенсациями на подавленную горем Дороти Пайн. Ее вели вверх по ступенькам. Репортер подался вперед, но Джерри Комманда ухитрился заслонить от него скорбящую мать. Когда же проход между рядами опустел, журналист опустился на скамью с таким видом, словно у него внезапно схватило живот.
Полиция присутствовала здесь не только для того, чтобы отдать дань памяти погибшей девочке, но и имея в виду очень малую вероятность того, что убийца может явиться на похороны. Делорм сидела в последнем ряду — хороший наблюдательный пункт, откуда можно увидеть всякого, кто решил бы укрыться от взглядов. Кардинал стоял впереди, сильно наклонившись вбок. В черном костюме он выглядел мрачным, но — не могла не признать Делорм — меланхолически-привлекательным. Темные круги под глазами придавали его внешности некоторую томность, которая могла бы очаровать романтическую душу. Впрочем, Делорм никогда не считала себя романтичной. Он был фанатично верен жене, этот Кардинал, невзирая на ее припадки помешательства, если, конечно, слышанное Делорм было правдой. В отделе говорили об этом редко, да и то шепотом.
Заниматься расследованием убийства вместе с объектом ее собственного наблюдения… Она бы предпочла, чтобы ее уход из отдела спецрасследований был обставлен иначе. Это плохой способ заводить друзей или оказывать влияние на людей. Хотя, конечно, в спецрасследования приходишь ведь не за этим.
Джон Кардинал казался таким же неподкупным, как любой из знакомых Делорм полицейских, и ей трудно было разделить беспокойство Масгрейва на его счет. Перед началом заупокойной службы объект ее наблюдения дружески поболтал со старым священником, которого Делорм определила как пьяницу, не слишком скрывающего свой порок. Вряд ли Кардинал такой уж истовый прихожанин. В церкви Святого Винсента она его никогда не видела. Впрочем, едва ли можно было ожидать, что встретишь его во французском храме.
Откровенно говоря, она плохо его знала. Сам характер работы, которой она занималась, держал ее на расстоянии от остальных сотрудников полиции. Служа в спецрасследованиях, понимаешь: у каждого есть тайна, притом всегда не та, которую ты предполагаешь узнать. Поэтому она мысленно отодвинула подальше мысли о конной полиции с ее Кайлом Корбеттом и торонтских сплетнях и сосредоточилась на жителях Алгонкин-Бей, которые сочли нужным прийти на похороны убитой девочки.
Арсено с Коллинвудом работали снаружи, снимая на видео и скорбящих граждан, и номерные знаки машин. Делалось это явно напоказ, потому что у полиции пока не было ни подозреваемых, ни сколько-нибудь значимых сведений о номерах.
Допустим, преступник появится, воображала Делорм. Скажем, он сидел бы сейчас рядом со мной вместо этой седовласой дамы в кричаще зеленом костюме. Как мне его отличить? По запаху? По клыкам и длинному хвосту? По копытам? У Делорм не было большого опыта общения с убийцами, но она понимала: было бы глупой фантазией ожидать, что преступник так уж внешне отличается от Кардинала, или мэра, или любого парня с улицы. Может, это тот тяжеловесный мужчина с эмблемой «Кленовых листьев»: какой идиот наденет хоккейный свитер на похороны? Или тот индеец в комбинезоне с надписью «Алгонкинская водопроводная служба» на спине: почему он не подошел к кучке людей, окружающих миссис Пайн? Делорм узнала по крайней мере трех своих бывших одноклассников: преступником мог быть один из них. Она вспоминала снимки из книг о серийных убийцах: Беркович, Банди, Дамер… все — ничем не примечательные. Нет, нет, убийца Кэти Пайн — особенный, он отличается от окружающих, но это не значит, что он по особому выглядит.
Надо было загрузить меня побольше, подумала Делорм, взглянув на Кардинала. Ты должен был днем и ночью меня понукать, чтобы я проследила до конца даже самые тонкие ниточки. Нам следовало превратить жизнь экспертов в кошмар, вытрясти из них все, что им удалось узнать.
А вместо этого Кардинал каким-то образом убедил Дайсона поручить ей наименее спешные из кардинальских дел. Хитрый ход? Чтобы она не успевала за ним приглядывать? А может, для Союза мужчин-шовинистов это в порядке вещей? Им повезло, что я, так уж вышло, горжусь своей работой в спецрасследованиях. Я не замужем, я еще молодая — ну, достаточно молодая, скажем так, — и, если захочу, могу посвящать расследованию все свое время. А что еще мне остается? — добавила бы она в более грустную минуту. Какое это было острое наслаждение — подобраться к мэру, уличить его дружков-взяточников. И ведь Делорм все это сделала одна. Но Дайсон, Кардинал, Маклеод и прочие… иногда она внутренне проклинала их тупые англосаксонские головы, всю эту шайку.
— Вы должны выполнять свой долг, Делорм, — проквакал ей Дайсон сегодня утром. Она боролась с искушением схватить у него со стола пончик и проглотить, просто чтобы увидеть выражение его лица. — Все выполняют свои обязанности. Став членом команды, не сразу возносишься на вершину. Так не бывает.
— Я шесть лет провела в спецрасследованиях. Видимо, для вас это ничего не значит. Я не хочу заниматься всякими примитивными кражами со взломом.
— Все работают по кражам. И вы тоже будете. Потому что, во-первых… — Тут он стал загибать по очереди свои странноватые плоские пальцы, что всегда бесило Делорм. — Кардинал ведет важнейшее дело об убийстве, и у него нет времени на все прочее. Во-вторых, потому что по штатному расписанию вы — его помощник. И в-третьих, потому что Кардинал чертовски настойчиво попросил меня поручить вам эти дела. Загадка раскрыта, дискуссия завершена. Вам же все равно нужен повод, чтобы малость от него отдалиться? Соблюдать какую-то дистанцию? Трудновато ведь держать под наблюдением парня, с которым вы весь день разъезжаете в полицейской машине без маркировки. Между прочим, вы могли бы осмотреть его дом и еще много чего сделать, если вам вдруг сама собой выпадет такая возможность.
— Я не имею права обыскивать помещение без ордера.
— Конечно нет. Я просто подчеркиваю, что вы — партнеры. Будете много времени проводить вместе. Если вы вдруг окажетесь у него дома… сами представьте. Притом, имейте в виду, я вовсе не считаю, что он виновен.
— Я не могу его проверять, пока занята разбором старых дел. Когда прикажете заниматься материалами по Корбетту?
— Всем известно, что я ценю сотрудников, работающих сверхурочно. Я не такой скряга, каким меня изображают Маклеод, Кардинал и им подобные.
— Но, при всем моем уважении, сержант, почему мы занялись этим именно сейчас? Ведь дело Пайн перевешивает все остальные.
— Кайл Корбетт — не просто бывший наркоторговец, а ныне — фальшивомонетчик. Он — хладнокровный убийца, и мир об этом узнает, если только мы изловим подонка. И если раньше его все время кто-то отмазывал — это не шуточки. Это — коррупция. Содействие убийце. И я хочу, чтобы виновный был изгнан из числа моих сотрудников — если он, конечно, в их числе — и отправлен в тюрьму, где ему и место.
— Но я… мне кажется, мы с ним оба должны быть сейчас в Торонто, подстегивать экспертов.
— Экспертиза сделает свою работу и без ваших понуканий. Кстати, у нас тут поднакопилось дел о кражах, я надеюсь, к концу недели вы их разгребете. Мы все знаем, кто этим промышляет, теперь надо просто его схватить.
