«Насосная станция». Кардинал потом стыдил себя за то, что чуть не отверг эту идею.
— Насосная станция? Не может быть. На Форельном ее нет.
— Да, сейчас нет, — ответила Делорм. — Но раньше она там была.
54
Перед тем как отправиться к озеру, Кардиналу пришлось сделать два звонка. Он вызвал управление и попросил, чтобы патрульная группа проехала мимо старой насосной станции. При обычных обстоятельствах дальше надо было связаться с Дайсоном, но поскольку Дайсон вышел из игры, он позвонил домой самому шефу.
— Мы знаем, что он планирует убить этого мальчика, Лондона. Скорее всего, убийца уже там.
— Мальчик с ним?
— Мы думаем, да. Считаем, что он еще жив. Мне нужно восемь человек, винтовки и бронежилеты.
— Хочешь подключить ПДПО?
— Шеф, нет времени.
— Тогда действуй. Бери все, что тебе нужно.
Делорм вышла из машины, в волосах у нее блестели бисеринки дождя.
— Флауэр передает, что патруль проехал мимо насосной станции. «Виндстар» Фрейзера припаркован рядом.
— Они подъехали достаточно близко, чтобы разглядеть машину. Будем надеяться, что при этом они его не спугнули.
— Флауэр говорит — нет. Но они засели неподалеку на случай, если он выйдет.
— Считай, Лиз, мы его взяли. Прищучили этого сукина сына.
В машине Делорм сказала:
— Я вызвала грузовик, это ничего?
— Ничего. Хорошо. Но в другой раз спрашивай.
— Ты говорил по телефону.
— Надо было спросить. Может, я хотел, чтобы участвовали только легковушки. Или вдруг я хотел привлечь ПДПО. Ну, готова?
— Готова.
Включив сирену, они меньше чем за семь минут добрались до назначенного пункта сбора — гавань на Форельном озере. Почти сразу же прибыли и другие машины. Приехали Маклеод, Коллинвуд, Бёрк, Желаги, другие полицейские в форме. Дождь перестал, но над озером по-прежнему висели тяжелые темно-серые тучи, почти лиловые по краям. Было три часа дня, но сумрачно, как в семь вечера.
— Так. Траут-лейк-роуд и Мэтьюсон — единственные дороги, ведущие к подъезду к насосной станции. Ты и ты. — Кардинал показал на двух констеблей в форме. — Нужно заблокировать эти точки. Он не должен отсюда уйти. И сюда никто не должен проникнуть.
— А озеро?
— На такой лед никто не сунется. Бёрк и Желаги, оставайтесь на шоссе, наверху, чтобы сюда не забрели любопытные из местных жителей. Если наш голубчик выбежит из насосной — берите его. Маклеод, Коллинвуд и Делорм идут со мной. Всем все ясно?
Всем все было ясно.
— Эрик Фрейзер вооружен. Эрик Фрейзер опасен. И Эрик Фрейзер заслуживает смерти.
— Да ты и впрямь не шутишь, — пробормотал кто-то (Желаги?).
— К тому же Эрик Фрейзер взял заложника, восемнадцатилетнего парня, и мы не хотим, чтобы этот парень погиб. Стреляйте во Фрейзера только в случае непосредственной угрозы чьей-то жизни. Все ясно?
Им было ясно.
— Что ж, хорошо. — Кардинал открыл дверцу машины. — Тогда за дело.
Он связался с группой, которая уже вела наблюдение с верхней точки Насосного проезда. Там ничего не происходило. Никакого движения.
Сжимая руль, он вдруг осознал, что дрожит. Похоже на страх, но на самом деле — просто выброс адреналина. Чтобы успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Не хотелось бы, чтобы руки дрожали, когда придется выхватить «беретту». Он снова пожалел о тех часах, которые мог бы провести в тире.
Две передние машины, рассекая грязную жижу, свернули на боковую дорогу и направились к насосной станции. Как и планировалось, Ларри Бёрк и Кен Желаги остались прикрывать отходные пути.
Бёрк и Желаги были первыми из полицейских, увидевших тело Кэти Пайн в шахте на острове Виндиго, и с тех пор Бёрк страшно огорчался, когда ему приходилось наблюдать за Делорм и Кардиналом издали и не было возможности принять участие в их действиях. Он сам хотел когда-нибудь стать сыщиком.
Показалась машина, замедлила ход; мужчина за пятьдесят (крупная шишка, решил Бёрк) высунулся из окна:
— Что происходит? Почему столько полиции?
Ларри Бёрк помахал ему: проезжайте.
— Продолжайте движение, сэр. Нужно, чтобы этот участок был закрыт.
— Но в чем дело?
— Просто продолжайте движение, прошу вас, сэр. — Строго отмеренная доза холодной полицейской властности, как учили в Эйлмере. И, как всегда, это подействовало. Мужчина поехал дальше.
Кардинал подключил его с Желаги к операции на этой, завершающей, стадии, и Бёрк ценил оказанное доверие. Для Алгонкин-Бей дело Пайн — Карри было делом века. Кардиналу было из кого выбирать, но он попросил, чтобы ему дали Бёрка и Желаги, и Ларри Бёрка грела эта мысль.
Подъехала еще одна машина. За рулем — женщина. Не слишком симпатичная на вид, как показалось Бёрку.
— Вам придется проехать дальше, мэм.
Женщина даже не удостоила его взглядом, она не отводила глаз от склона, ведущего к насосной станции.
— Что такое? Что там делают все эти машины?
— Полицейская операция, мэм. Пожалуйста, проезжайте дальше.
К большому неудовольствию Бёрка, женщина не уехала. Она просто подогнала машину к обочине, остановилась и продолжала смотреть вниз, словно из ледяных глубин Форельного озера вот-вот должен явиться Христос. Неторопливо подойдя, Бёрк постучал ей в стекло и показал затянутым в перчатку пальцем вверх, на дорогу. Согласно инструкциям Эйлмерской академии молчаливый жест, сделанный достаточно авторитетно, столь же эффективен, как и предписание, произнесенное вслух. Но жест не подействовал.
— Уберите машину, — попросил Бёрк, на этот раз — громче. — Нам надо освободить проезд.
Хотя дождь давно перестал, «дворники» у нее все еще ходили из стороны в сторону, точнее, работал только один из них, с пассажирской стороны «дворника» не было. С лицом у нее было что-то неладное, оно казалось каким-то чешуйчатым. И на ухе огромная повязка. Это нестерпимо — то, как она смотрит мимо Бёрка туда, вниз, совершенна не обращая на него внимания. Уж конечно Бёрк от нее не отстанет. Он не собирается провалить дело, сколь бы мизерная роль ни отводилась ему в этой постановке.
— Эй, леди! — Он уже орал. — Вы что, оглохли?
Он шмякнул ладонью по крыше машины. Женщина, вздрогнув, подняла голову, и он поймал ее перепуганный взгляд. Потом она переключила передачу, и автомобиль, виляя, удалился.
— Господи, — сказал он напарнику. — Надеюсь, теперь они уже перекрыли шоссе. Видал, что делается?
— Некоторые, — ответил Желаги, — так и норовят сунуть нос в чужие дела, понимаешь? Во все им надо влезть.
