* * *
Моника Коллинз прибыла, когда полицейский технический фургон уже отъехал. Ее группа смотрелась весьма живописно. Моника посередине, помощники по бокам. Все вытянули перед собой жетоны.
– Почему мне не сообщили?! – нервно воскликнула она, надевая перчатки.
Один из детективов из управления Пятого округа, видимо, не заметил, что у нее жетон ФБР, и ляпнул:
– Извините, но у меня не было номера вашего телефона.
Коллинз спросила его фамилию и записала в блокнот. Вперед вышла Терри.
– Агент Коллинз, пока нет никаких свидетельств, что это связано с нашим делом. Поэтому мы решили вас не беспокоить понапрасну.
Коллинз молча направилась к бетонной плите, под которой лежал труп. Она не надела маску, и я был уверен, что скоро Коллинз пожалеет об этом. Все с интересом наблюдали, как она отшатнулась от трупа и прижала ладони к лицу.
– Хоть бы задохнулась, – прошептал О'Коннелл.
Наконец Коллинз надела маску и попыталась выглядеть невозмутимой, хотя ее лицо позеленело.
– Где рисунок?
– Забрали в лабораторию на анализ, – ответила Терри. – Уже?
– Они работают быстро.
– Там изображено то же, что и на других?
– Трудно определить. Он в очень плохом состоянии. Разорван и весь в пятнах. Может, это совпадение и рисунок вообще не имеет отношения к убитой. Прибило ветром или уже лежал под плитой.
Все, что сказала Терри, было правдой, но агенту Коллинз это не понравилось. Она еще сильнее взвинтилась.
Отвернулась от Терри, обвела собравшихся взглядом. Заметила меня.
– Вот вы, рисовальщик. Скажите, на рисунке была изображена убитая?
– Вы же видели ее лицо, агент Коллинз. От него ничего не осталось. Не с чем сравнивать. – Я гордился своим ответом и по слабой улыбке Терри догадался, что и она довольна.
– Ладно. – Агент Коллинз бросила взгляд на Терри и вышла.
– А мне ее немного жаль, – вздохнул я.
Терри повернулась к своим детективам:
– Слышали, ребята? Родригес жалеет ее.
Перес мгновенно оживился:
– А ты нарисуй эту Левински, вставь в рамочку, повесь над кроватью и молись каждое утро.
– Я бы лучше нарисовал твой портрет, Перес, и повесил в сортире.
Он дернулся в мою сторону, но О'Коннелл обнял его за плечи:
– Успокойся, Претцель. Роки не хотел тебя обидеть, верно, Рокки?
Рокки!
– Конечно, я пошутил.
– Pendejo,
[23]
– пробормотал Перес.
Я решил не обращать внимания.
Терри коротко переговорила со своими людьми, затем посмотрела на меня. Ее губы подрагивали в улыбке.
– Я и не знала, что вы Рокки.
21
Терри задействовала половину управления, и через несколько часов ей представили трех кандидаток на роль погибшей девушки. Вскоре удалось определить по зубам, что это Кэрол ин Спивак. Девятнадцать лет, сбежала из дома, задерживалась за проституцию и хранение наркотиков.
Через час мы уже входили в неказистое здание на Восточном Манхэттене, где в цокольном этаже располагался центр помощи сбежавшим из дома подросткам, юным матерям-одиночкам и завязавшим героиновым наркоманам. Кэролин Спивак значилась по этому адресу. Стены цвета фекалий, потрескавшийся линолеум, мерцающие флуоресцентные лампы. Терри пригласила меня на случай, если потребуется рисовать.
Нас встретил управляющий центром Морис Рид.
– В это невозможно поверить. Ведь Кэролин стала совсем другой. Единственным ее желанием было помогать тем, кто оказался в ее положении. Она работала тут восемь месяцев. Это была… замечательная девушка.
Да, Рид обнаружил, что девушка исчезла, и сообщил в полицию, но это не снимало с него подозрений. Убийцы сплошь и рядом сообщают властям о совершенных ими преступлениях, особенно если это кто-нибудь из близких.
– Ее родители знают? – спросил он.
– Да, – ответила Терри. – Они выехали из Цинциннати забрать тело.
Рид отвернулся. Было похоже, что он борется со слезами.
– Как Кэролин попала сюда? – произнесла Терри.
– Как и большинство. – Рид вздохнул. – Видимо, дошла до ручки, осталась без гроша, совершенно сломленная. Ее привел Ники.
– Кто это такой?
– Завязавший жулик. Он скоро придет, можете с ним поговорить.
– У нее на руках следы от уколов. – Терри слегка замялась. – Вы знаете об этом?
– Старые. Кэролин завязала с наркотиками, я уверен. Она работала здесь каждый день. Мне удалось включить ее в штат с небольшим жалованьем из фонда социальной программы. И ей приходилось каждую неделю сдавать анализ на наркотики. Так что она была совершенно чиста. Кэролин была очень чуткой с девушками, которые прошли через то же, что и она.
На его лице сменились десяток печальных микровыражений.
– А где она жила? – спросила Терри.
– Откуда мне знать?
– Вы сказали, она работала тут каждый день. И что, ни разу не сообщила, где живет?
Лицевые мышцы Рида свидетельствовали о том, что он испуган и насторожился. Я начал рисовать его.
– Что вы делаете?
– То, что мне и положено делать. Я рисовальщик.
– Подождите, вы думаете, я…
– Мистер Рид, вас никто ни в чем не подозревает, – успокоила его Терри. – Просто Родригесу нужно занять чем-нибудь руки.
Мой прием сработал. Рид занервничал.
– Я вспомнил. Она, кажется, жила где-то на Шестнадцатой улице. В меблированных комнатах.
– Хорошо, что вспомнили, мистер Рид, – сказала Терри.
– Да, Кэролин жила именно там. Оплата шла из бюджета штата.
– Вы бывали у нее?
Его веки дрогнули, и он отвернулся.
– Нет.
Ясно, что Рид лжет. Также очевидна и причина его лжи. Уверен, Терри знала об этом тоже. Но нам было важно докопаться, почему Кэролин Спивак убили. Я продолжал рисовать, хотя Рид либо смотрел вниз, либо отворачивался.
– Это легко проверить, мистер Рид, – произнесла Терри.
Она достала из сумки фотографию убитой, крупный план почти разложившегося лица, протянула Риду.
– Боже! – Тот охнул и отвернулся. – Зачем вы мне это показываете?
