– Смотри, видишь, там стоит поезд? – Он указал туда, куда, минуя ряды колючей проволоки, убегала дорога. – Это, должно быть, ночной на Париж.
– Тебе нужно будет заказать для нас купе, – сказала Сильвия. – Мы путешествуем как муж и жена, странно было бы разместиться порознь.
– По-моему, ты слишком много думаешь о маскировке.
– Знаешь ли, я всего лишь хочу выжить. Вот и все.
– Но теперь путешествовать вместе вовсе не обязательно. Испания осталась позади. Теперь можно ехать отдельно друг от друга.
– Давай уж будем до Лондона поддерживать соответствие образу.
Он не мог не рассмеяться.
– Ты, кажется, больше знаешь о таких делах, чем я.
Вместе с другими пассажирами они подошли к пропускному пункту, маленькому кирпичному домишке, около которого угнездилась рассчитанная на пешеходов калитка, – все сооружение, включая ряды проволоки, имело неопрятный вид временного сооружения. Уже выстроилась очередь, и люди по одному просачивались через калитку. Происходящее казалось освещенной холодной луной Средиземноморья немой сценой из какой-нибудь пьесы. Очередь безмолвно ползла под сонными взглядами карабинеров – никаких революционных асалтос здесь не было и в помине – и исчезала в домишке, где проводился беглый опрос. Если при вас имелся паспорт, все было в порядке.
Флорри протянул документы старорежимному, мирно настроенному сержанту, который не удостоил их ни единым взглядом, лишь сверил их имена с именами в списке, лежавшем перед ним.
– ¿Arma de fuego?
– Не понимаю.
– Имеете огнестрельное оружие, señor Трент?
– О, конечно нет, – ответил Флорри, припомнив свой пропавший «уэбли» и автомат, с которым он расстался в последнюю минуту.
Сержант кивнул.
– Проходите на французскую таможню, – сказал он.
– Это все? – спросил Флорри.
– Sí, señor. Это все.
Они вышли из здания, прошли через калиточку и оказались в другом, точно таком же помещении, внутри которого имелось две кабинки. В каждой сидел полицейский.
Флорри встал в одну очередь, Сильвия – в другую. Оба почти одновременно подошли к кабинкам. Офицер кинул на него безразличный взгляд.
– ¿No tienne equipaje a portar de España?
– Простите, не понимаю.
– У вас имеется багаж? – повторил тот свой вопрос по-французски.
– А-а, да. Дорожная сумка у моей жены.
– Везете тяжелую кладь из Испании?
– Нет. Предпочитаем путешествовать налегке.
Ему опять кивнули и отпустили. Выйдя из кабинки, он встретился с Сильвией, тоже уже освободившейся и поджидавшей его. У ее ног стояла дорожная сумка.
– Привет, – сказала она.
– Привет. Были проблемы?
– Никаких. Он открыл мою сумку и начал в ней было копаться, но запутался в твоем огромном плаще. А тут еще какая-то женщина сзади начала ворчать, что она опоздает на парижский поезд. Ну меня и отпустили. Приличный парень оказался. Хоть довольно ленивый. Просто отмахнулся от меня.
Тут их осенило, что они стоят у самого входа в другую страну. Перед ними лежала Франция. Они присоединились к очереди, готовясь предъявить паспорта жандарму пограничной службы. Тот равнодушно просматривал их и делал соответствующую отметку.
– Bien, – махнул он им.
– Merci, – с чувством сказал Флорри.
Дальнейшее было просто – они вышли из здания пропускного пункта и очутились на французской земле.
– Наверное, каждый на нашем месте испытал бы какие-нибудь особые чувства, – улыбнулся Флорри. – Мне же только хочется курить.
– А мне почистить зубы.
Раздался свисток поезда. Рядом с ними стояло наскоро сооруженное здание французской железнодорожной станции, зеркальное отражение испанского с противоположной стороны границы.
– Надо поторапливаться, – заметила Сильвия.
– Я пойду за билетами. Дорогая, посмотри, нет ли в табачном киоске сигарет. Если есть, купи мне. Если будут американские, то лучше их. И немного шоколада. Люблю шоколад.
И он почти бегом припустил в кассу.
– Остались ли места на поезд до Парижа в купе первого класса? – спросил он на французском языке.
– Да. Есть еще несколько билетов. Не так-то много сейчас пассажиров первого класса, мсье. С июля почти никого и не было.
– У меня только испанская валюта – песеты. Вас не затруднит их обмен?
– Ни в коей мере. Но я возьму небольшой куртаж.
– Что ж, это будет только справедливо.
Флорри просунул деньги в окошечко кассы и подождал, пока не появилась сдача вместе с билетами.
– Мне полагалась небольшая сумма за обмен валюты.
– Отлично, отлично. – Флорри торопливо сгреб деньги и билеты, пытаясь справиться с обуревавшим его нетерпением.
– Поспешите, поезд отходит через несколько минут.
– Я знаю. Поверьте, этот поезд я бы не пропустил ни за какие деньги.
Он рысью устремился к спальному вагону, у которого уже ждала его Сильвия.
– Купил. Вот, ты только посмотри на них!
– В киоске был только английский табак, дорогой, – сказала Сильвия и протянула ему пачку «Овале».
– Это божественно! – воскликнул Флорри.
Он не мог запретить себе улыбаться.
– Мне так жаль, что не было американских сигарет. Киоскер сказал, что все американские сигареты у него только что купил какой-то американский бегемот.
– Это совершенно не важно, Сильвия. Мы наконец-то в безопасности.
Раздался свисток паровоза.
– Пошли, уже пора пройти в вагон.
Есть они отправились в вагон-ресторан первого класса. Что бы там люди ни рассказывали про французов, но накормить они умеют. Обед был – а может быть, так им показалось после столь долгих месяцев пребывания в красной Испании – необыкновенно вкусен. Насытившись, они прошли в курительный вагон, заказали напитки и сели, покуривая и глядя в окно, как опускается вечер на землю Южной Франции, по которой мчался поезд.
– В Париже мы должны быть к утру, – сказал Флорри. – Я знаю очень уютный маленький отель в Четырнадцатом округе. Давай отправимся туда, а, Сильвия? Заслужили мы с тобой каникулы или нет? Деньги у нас есть. И вообще, по-моему, мы еще не готовы встретиться с будущим лицом к лицу.
Сильвия внимательно смотрела на него. Ее серо-зеленые глаза разглядывали Флорри даже с некоторым любопытством. Она спокойно улыбнулась.
– Неужели и вправду все это кончилось? Я имею в виду революционную Испанию. Даже не верится, – медленно произнесла она.
