– За то, что разговаривали на незнакомом для вас языке. Но мне хотелось кое-какие детали сегодняшнего вечера сохранить в тайне... Вы точно не обиделись?
– Я никогда не обижаюсь на женщин. В особенности, на красивых.
Он успел встать первым. Подал руку, помог Жанне подняться из шезлонга. Юсуф, передвигающийся на удивление мягко, как кошка, тоже оказался тут как тут и набросил на ее плечи атласный халатик.
– Вы настоящий дамский угодник, я вижу. – Она вдруг погладила ладонью Козака по щеке. – Айван, благодарю вас за компанию. Отправлюсь к себе; немного устала с дороги, хочу отдохнуть. Увидимся позже, за ужином.
* * *
Весь вечер, начиная с семи часов, с того момента, как Иван вернулся из галереи, он провел в своем «номере», тупо сидел в кресле и смотрел в «плазму», переключая каналы, то есть, вел себя в точности так же, как и последние несколько суток. Смотрел он в основном новости: BBC, CNN, Europews. Политики, эксперты, журналисты и прочий околомедийный люд подводили итоги уходящего года, вспоминали самые яркие события.
Общая тональность высказываний была мрачноватой. Год выдался трудным; финансовый кризис, мать его так, будущее лишено ясности, покрыто туманом... Что ждет человечество в наступающем году? Как всегда это загадка, тайна, уравнение с многими неизвестными...
А вот его будущее не содержит в себе абсолютно никакой тайны.
С ним все ясно. Настолько ясно и понятно, что нет даже смысла рыпаться. Тем более, что в оконные проемы вставлены пуленепробиваемые «пакеты». Сами окна не открываются. Во дворе – впервые за все время, пока он здесь – дежурит джип «Лендкрузер» с тремя или четырьмя сотрудниками охраны. Можно не сомневаться, что и в коридоре выставлена охрана.
В половине одиннадцатого вечера Козак побрился. Сунув голову под кран, освежился, заодно намочил короткий ежик волос... Надел белую сорочку; повязал галстук и стал облачаться в итальянский костюм.
Голову сверлила одна мысль. Вернее, мыслей было много, но все они сводились, в сущности, к одному. Правильно ли он сделал, что скрыл некоторые детали своей биографии от Доккинза? Равно как ранее скрывал их от рекрутеров, кадровиков из AGSM?.. А также от своих сослуживцев по баакубскому филиалу и от своего прежнего босса – Майкла Сэконда? В частности, скрыл свое достаточно недурное владение арабским и таджикским диалектом фарси.
В дверь постучались.
– Войдите!
В дверном проеме показался Юсуф. На его лице дежурная вежливая улыбка. Парень одет в элегантный, прекрасно сидящий на нем – и наверняка очень дорогой – костюм. Для униформы «мажордома» это уже слишком. И вдвойне «слишком» для человека, который либо сам будет «мочить» кое-кого, или отведет – как барашка – «уважаемого гостя» туда, где им займутся специальные люди.
– Прекрасно выглядите, Ivan! – парень восхищенно поцокал языком. – Костюм, который вы выбрали, вам очень идет!
«Да, Иван Козак будет прекрасно смотреться в этом костюмчике в гробу, – мрачно подумал гость. – Хотя на пышные похороны надеяться не стоит. Вывезут из виллы и выбросят на свалке. Или – прикопают...»
– Спасибо, Юсуф. Вы тоже отлично выглядите.
– Все готово. Следуйте за мной, Иванджон.
* * *
Юсуф шел впереди. Он казался спокойным... Впрочем, как и всегда.
Иван по ходу заметил два мужских силуэта. Но разглядеть, кто именно эти люди, он не смог, поскольку освещение было оставлено лишь на лестнице.
– Минутку, – сказал Юсуф. – Подождите немного здесь...
Иван – остановился. Застыл. Он находится сейчас на площадке пролета между первым и вторым этажами виллы. Вот здесь, наверное, его и прикончат. Покрытие мраморное; стены тоже отделаны шлифованной мраморной крошкой. Такое покрытие легко отмывается...
Позади его послышался легкий шум. Иван неспешно, что стоило ему большого труда, обернулся.
По лестнице, поддерживаемая под руку «мажордомом», спускалась Жанна. В темном вечернем платье, оставляющем обнаженными плечи, в длинных, выше локтя, перчатках, с волосами, украшенными золотой сеточкой с россыпью «камушков», чтобы не сидеть на людях с непокрытой головой, она выглядела умопомрачительно.
– Ну как? – спросила Жанна, беря под руку своего нового знакомого. – Как вам мой наряд? Вы какой-то бледный!.. С вами все в порядке, Ivan?
– Извините... Я даже потерял дар речи на время! Восхитительно! Вы выглядите как... королева!
Женщина рассмеялась.
– Нет, нет... королеву давайте оставим в покое. Меня вполне устроит ранг принцессы.
– Как скажете, миледи. Вы самая красивая принцесса из всех принцесс, каких я только знаю!
Она вновь засмеялась; потом хорошо поставленным голосом сказала:
– Пойдемте же! Юсуф, золотой мой! Чем собираешься нас порадовать... и удивить?
Они спустились на первый этаж и прошли, миновав фойе, в правое крыло виллы.
«Мажордом» подошел к высоким резным дверям, за которыми находилась столовая. Улыбнувшись, открыл створки. После чего жестом пригласил гостей проследовать за накрытый стол.
...Прежде, чем Иван успел оценить убранство столовой и количество выставленных на стол яств, в глаза бросилось нечто, что заставило его проглотить подступивший к горлу комок. То было главное, наверное, украшение этого странного, дивного новогоднего вечера на вилле в кабульском квартале Вазир Акбар-Хан. Пятиметровая елка, украшенная игрушками и перевитая гирляндами с мерцающими разноцветными огоньками...
«Вот так, так... – озадаченно подумал он. – Красиво. И со вкусом. Вот только хотелось бы знать, кто заплатит за этот банкет?..»
Козак чувствовал на своей руке теплую женскую руку. Застывшую на лице полуулыбку хотелось снять, содрать, как поднадоевшую маску. Но здесь, кажется, все носят маски.
Иван, признаться, не был уверен, что доживет до первого утра наступающего уже менее чем через час две тысячи энного года от Рождества Христова...
ГЛАВА 6
За три дня до Нового года.
С утра хлопьями повалил снег; уже второй день как в столичном регионе метель...
На улицах сразу образовались многокилометровые пробки. Но никакие погодные капризы, никакие происки русской зимы, не могли – и не должны были – сорвать намеченные планы.
Примерно с половины второго пополудни через холл гостиницы «Вега» (корпус «В» гостиничного комплекса Измайлово), к одному из расположенных в местном Деловом центре конференц-залу (всего их здесь двенадцать), потянулись люди южной наружности.
Проходили они через зал со стойкой ресепшн по трое, по четверо; женщин среди них почти не было. Некоторые шли сразу к лестнице – эти присутствовали на прошлогоднем мероприятии, проводившемся в том же арендованном одним из фондов диаспоры помещении. Другие собирались в группки возле Сервис-бюро в холле; дожидались, пока за ними придут и сопроводят в зал.
