Саид ухмыльнулся – он уже понял, куда клонит кунак.
– Найдется, Тахир. Нож у меня острый, как бритва.
– Поручаю тебе казнить… Супруна! Он бы и так издох, конечно. Но я хочу, чтобы его – обезглавили! Он этого сполна заслужил.
– Твой приказ будет выполнен, Тахир.
– Останки вывезете отсюда ночью. Закопаете отдельно – туловище и голову – в разных местах! Знаешь в округе какое-нибудь малолюдное место?
– Мы здесь уже вполне освоились.
– Надо сделать так, чтобы его н и к о г д а не нашли! Даже – по частям!
– Знаю такое место, Тахир. Все сделаю, как велишь. А с этим как поступим? – он кивнул в сторону экс-боксера. – Может, и его… заодно?!
– Пусть еще поживет день-другой. Если не расскажет ничего нового, ничего интересного для нас… казним и его.
Тахир решил сделать небольшой крюк, тем более, что у них в запасе имелся почти целый час времени. Он сказал Вахе, чтобы тот ехал на северную окраину, по знакомому уже им адресу – улица Вагонная.
Они уже почти были у цели, когда Ваха, обычно редко проявляющий инициативу в разговоре, сказал:
– Ты хочешь заехать к ней, Тахир?
– Нет. Но даже если и к ней, то это, дорогой Ваха – не твое дело.
– Среди русских, конечно, встречаются красивые девушки, но…
– Ваха, ты что – имам? А может, тебя зовут Руслан Сайтиев?
– Я просто хотел сказать, что эта девушка не знает своего счастья. Только это и более ничего.
Тахир – он сидел в кресле пассажира – криво усмехнулся.
Он и сам толком не понимал, почему так запал на эту русскую девушку. Да, она в его вкусе, да, ему нравятся именно такие молоденькие симпатичные девчонки, которым еще не исполнилось двадцати. Ему претит секс с первой встречной, ему не доставляют удовольствия и наслаждения легкие победы, когда – едва познакомившись – ты оказываешься с женщиной в постели. Ну а заниматься э т и м с проституткой, все равно что предавать и продавать самого себя: мужчина, вступающий в акт с шлюхой, спит не только с ней, но еще и с десятками, сотнями переспавших с этой «профессионалкой» клиентов…
Но и долгое ухаживание, долгая осада крепости тоже ему были не по нраву.
Две или три недели знакомства, цветы, телефонные звонки, поход в казино или в ночной клуб…
Подарки – как же без них.
Но не очень дорогие; как правило, это ювелирные безделушки ценой в тысячу-полторы баксов, иногда дорогая косметика.
Он привык добиваться своего; он получал особенное удовольствие в тех случаях, когда девушка, на которую он запал, проявляет характер, когда она либо корчит из себя недотрогу, либо пытается превратить их отношения в легкий, ни к чему не обязывающий флирт…
У него имеется целая коллекция таких «трофеев». В Москве, где он до приезда в
Воронеж не только занимался дядиными делами, но и жил на всю катушку, Сайтиев ни в чем себе не отказывал. И здесь, в Воронеже, у него тоже есть две-три девушки, которым он мог позвонить в любое время, приятно скоротать вечерок, разрядиться…
Но вот эту девушку – Анну – он обихаживает с марта месяца. С того самого дня, как Шамиль познакомил их на одной из молодежных вечеринок в Москве. Тахир не торопил события, был с ней вежлив, обходителен, терпелив… Кажется, ни за кем он так долго не ухаживал, ни к кому еще так терпеливо не подбирал ключи, как к этой девушке.
Но его терпению приходит конец, он хотел бы получить то, на что изначально рассчитывал. А тут еще сама Анна вдруг перестала отвечать на его телефонные звонки. И плюс ко всему выяснилось, что на свете существует еще некий Дмитрий Краснов, с которым ее связывают какие-то давние отношения. И что это именно тот парень, что позволил себе дерзкую выходку на дискотеке в пятницу. А впоследствии – если верна полученная от бритоголовых информация – еще и принял участие и в нападении на Выселки, присоединившись к московским и воронежским соратникам…
Серый «Лендкруизер» свернул на одну из окраинных улиц.
Ваха сбросил скорость до сорока-пятидесяти.
По обе стороны улицы, чье дорожное покрытие явно нуждается даже не в ремонте, а в полном обновлении, за выкрашенными в зеленый и синий цвета заборами, в окружении фруктовых деревьев, стоят частные дома.
– Слева от тебя, Ваха! Синяя брама… дом из белого кирпича… из «силиката»!
– Вижу, Тахир. И раньше этот дом видел, когда сюда приезжали.
– Вот здесь он проживает…
– Ты имеешь в виду того парня, с которым у нас случилась стычка в минувшую пятницу?
– Да. Тот самый, который ударил тебя бутылкой по голове, Ваха.
– Запомним, – сказал тот спокойным тоном. – У меня тоже найдется острый нож, не только у Саида.
Они проехали и тот кирпичный двухэтажный дом с оцинкованной крышей, где проживает приехавшая к родителям на каникулы девушка по имени Анна.
А несколькими секундами спустя, уже на перекрестке, едва не случилось серьезное ЧП…
Ваха буквально в последний момент заметил, как какой-то нескладный оборванный мужик выскочил на проезжую часть!
Он резко ударил по тормозам… и тут же выскочил из машины.
– Тэбе што… жить надаело! – напустился он на мужика, который едва-едва не угодил под колеса. – Сма-атреть нада, куда прешь!!!
Коля-Николаша – «лендкруизер» остановился в считанных сантиметрах от него – нагнулся и поднял с земли выроненную палку.
– Плохие вы люди! – крикнул он. – Злые! Зачем вы тут ездите?! Нельзя! Я не разрешаю вам тут ездить! Отправляйтесь к себе домой! Вы тут чужие! Понятно вам?!
– У тэбя не спросили, придурок! А-атайди… если ни-и хочэш неприятностей!
– Ганка не любит его! – Коля-Николаша ткнул концом палицы в направлении лобового стекла, через которое он мог видеть человека, сидевшего в салоне джипа. – Ганка любит нашего солдата! Она его целует, одного его обнимает! Я сам видел!! А этого… Этот… злой! Нехороший! Из-за него Ганка уехала… на поезде! Вот вернется солдат… он вам всем покажет!! Я ему все расскажу!!
– Ты чиво… савсем ума лишился?! – Ваха подошел к нему и сильно толкнул в грудь.
– А-атайди с дароги, каму сказано!
Коля-Николаша упал на спину…больно ударился локтем об бордюр; перевернулся на бок, охая и причитая…
Ваха вернулся в машину.
Джип покатив направлении центра.
Тахир – он все слышал – заскрипел зубами… но вслух так ничего и не сказал.
Они уже подъезжали к офису, когда запиликал сотовый Тахира. Он сверился с экранчиком – свои.
– Да, слушаю.
В трубке прозвучал голос дяди.
– Тахир, у нас беда. Большая беда, большое горе…
