11.20.
Когда Рейндж выбрался из служебного подъезда во двор, – Антон шел впереди, еще один прикрепленный дышал ему в спину – его здесь ожидал настоящий удар…
– Здравствуйте, командир, – скудно улыбнувшись ему, сказала Измайлова. – Карета подана…
Действительно, за спиной агентессы стоял уже знакомый Рейнджу джип «Гелентваген», с заднего сиденья которого через стекло почти приветливо скалился Ганс, большой любитель сахарных косточек и горловых хрящей. Что же касается самой Измайловой, то в ее облике ничего существенно не изменилось – внешне спокойна, как удав… ну или как многоопытная секретарша, исповедующая древний и мудрый девиз царя Соломона: «Все проходит…» Не изменилось, за исключением малости: под глазом у нее виднелся слегка припудренный синяк…
– Ты чего, Измайлова? – борясь с острым желанием обнять эту женщину, процедил Мокрушин. – Что это еще за фокусы?
– С этого момента я опять прикреплена к вам, Владимир Алексеевич, – спокойным и в то же время приветливым тоном произнесла Анна. – Садитесь, пожалуйста, в мою машину! Скоро тут проследуют броневики… мы должны пристроиться им в хвост!
– Я что-то не врубаюсь… – процедил Мокрушин, обернувшись к подошедшему к ним Заречному. – Что здесь происходит?!
– Садитесь в джип! – приказным тоном сказал полковник. – За вами поедет машина с прикрытием. Так надо, Полста седьмой…
Рейндж, бормоча под нос ругательства, открыл дверцу джипа и плюхнулся в кресло пассажира.
– Вот же… дура! – сказал он, адресуясь к напарнице, опустившейся в кресло водителя. – Ты-то зачем… голову в петлю суешь?! Кстати, извини, что дал тебе в глаз! Болит?
– Застегни ремень… сладенький, – улыбнувшись краешком губ, сказала Измайлова. – И про фингал мой не печалься. В народе ведь как говорят: «Бьет – значит, любит!»
Шувалов вместе с приехавшим в РПУ несколько минут назад куратором С. замерли у окна, выходящего на Ленинградский проспект.
Ждать им пришлось недолго: по зеленому коридору, вспыхивая проблесковыми маячками и сигналками, грозно подвывая сиренами, пронеслась небольшая вереница спецтранспорта – две гаишные машины впереди, за ними пара массивных темно-синих «мерсовских» сейфов на колесах, два джипа, микроавтобус и – замыкающей – еще одна милицейская машина, пульсирующая яркими всполохами сигналок…
– Наверняка Че выставил где-то своего наблюдателя, – отвернувшись от заоконного вида, сказал Шувалов. – А это значит, что ему вскоре доложат, если уже не доложили, что транспорты с деньгами следуют в направлении Шереметьева.
– Какие еще меры, по вашему мнению, нам следует предпринять, Сергей Юрьевич? – поинтересовался кремлевский куратор. – Надеюсь, работа авиатерминалов в Шереметьеве приостановлена?
– Так точно. Прибывающие по расписанию «борта» будут переадресовываться в Домодедово, Внуково… ну и в другие города. Соответствующие службы предупреждены об угрозе терактов. В Шереметьево посланы две бригады взрывотехников, кинологи с собаками, натасканными на взрывчатку. Стягиваем туда также спецназ… хотя Че и не рекомендовал нам этого делать.
– Как ты думаешь, чего он добивается в конечном итоге? Я говорю – «он», хотя понятно, что здесь действует группа лиц… какая-то довольно мощная и хорошо координируемая организация…
Шувалов, задумчиво потеребив подбородок, сказал:
– У нас есть веские основания предполагать, что в лице Че мы имеем дело с передислоцированным в наш регион с Северного Кавказа боевым ядром так называемого курчалоевского джамаата, а также с ваххабитским подпольем, которое создавалось у нас здесь… годами, обрастая финансовыми и иными возможностями. Это самая радикальная, самая непримиримая часть исламских радикалов, ставящая своей целью уничтожить… или нанести существенный урон нашим институтам власти и в целом нашему государству. Сейчас, проанализировав собранные нами факты, могу сказать больше: если бы наша группа, возглавляемая небезызвестным вам Мокрушиным, не нанесла примерно месяц назад, хотя здесь и имеется элемент случайности, удар по курчалоевским, смешав во многом их далеко идущие планы, то взрывы в Москве начали бы греметь недели на две раньше и все их акции носили бы более масштабный характер…
– Разбор полетов устроим потом, – сказал С. – Сейчас мы обязаны не допустить новых взрывов и новых жертв, сам понимаешь, к чему это может привести. Какие у тебя еще есть предложения, Сергей Юрьевич?
– Следует немедленно проинформировать население столицы о высокой вероятности терактов, используя для этого все средства и, прежде всего, электронные СМИ!
– Это может вызвать неконтролируемую панику. Пока отпадает… Что еще?
– Нужно показать имеющиеся у нас фото всей троицы по ТВ, хотя бы в текущих новостях. И дать номера телефонов, может, кто-нибудь из граждан даст наводку…
– А если в ответ на эту вашу инициативу Че взорвет какой-нибудь объект в городе?!
– Я также предлагаю немедленно закрыть крупные торговые центры и вообще места массового скопления людей. Саныч, за несколько минут до твоего появления нам позвонили из Тверской области, из райотдела, направившего группу сотрудников для проверки поступившего сигнала. Да, людей в той деревушке не нашли, но следы побывавших там недавно каких-то деятелей обнаружены. Найден станок для упаковки насыпных веществ, они почему-то бросили его там. Говорят, есть следы каких-то взрывчатых веществ… их собака моментом среагировала.
– Ты только представь себе, Юрьич, каков будет общественный резонанс, если мы отдадим приказ закрыть всю крупную розничную сеть! – поморщившись, сказал С. – Думаю, мы на это пока не можем пойти.
– Я вас понял, – взглянув на часы, стрелки которых неотвратимо приближались к полуденной отметке, сказал Шувалов. – Тогда нам остается только одно: уповать на чудо, на то, что мы в этой дьявольской лотерее вытащим счастливый билет…
– Дура ты, дура, хотя и красивая! – не успокаивался Рейндж (ему было совершенно наплевать, что они находятся в спецтранспорте, начиненном всякой электронной хренью, в том числе скрытым микрофоном и телекамерой внутреннего обзора). – Ганс, кончай лизать мне ухо!.. Да знаю, знаю… ты мне тоже нравишься! И хозяйка твоя нравится! Потому и ругаюсь… переживаю, блин, за всех нас!
– Полста седьмой! – раздалось сначала у него в ухе, куда был вставлен микродинамик, а затем уже и из автомобильной рации. – Ответьте Третьему!
– На связи Полста седьмой!
– Соединяем вас напрямую… с Че. Алло! Говорите!
У Че оказался уже знакомый Мокрушину по прежним прослушкам голос с неприятным, как у робота, металлическим тембром.
– С кем я говорю… алло?!
– Мокрушин на связи, – облизнув вмиг пересохшие губы, сказал спецагент.
– Очень хорошо! Мокрушин?! Начальство уже проинформировало тебя, что я выбрал именно тебя посредником?
– Ну… в общих чертах!
