Ах, какой прагматический подход! Беатрис почувствовала себя виноватой. Скорее всего, Ритчи не получит того, чего ожидает, если уж говорить начистоту.
Она глубоко вздохнула, сожалея, что в ее чашке вместо улуна
[8]
не налита хорошая порция шерри или мадеры.
– Боюсь, мистер Ритчи получит не совсем то, что ожидает. Уверена, что он считает меня раскованной, опытной женщиной, раз на фотографиях я предстала в таких позах… но в действительности это совсем не так.
Задумчиво сдвинув брови, София соединила кончики пальцев.
– Что ж, у меня имелись на этот счет подозрения. В этих снимках в самом деле чувствуется некий оттенок апатии и сонливости. Ты находилась под действием какого-то препарата, да? Тебя обманом заставили это делать, не так ли?
Прежняя Беатрис, возможно, бросилась бы Софии на грудь, заливаясь слезами и поверяя свою печальную историю. Но нынешняя Беатрис, та, что появилась на свет всего лишь прошлой ночью, сильно отличалась от той, что была прежде. Ритчи разительно ее изменил, гораздо больше, чем мог бы сделать Юстас Ллойд со всеми его низкими поступками или даже чем потеря ее дорогого Томми, еще когда она жила в Вестерлинне.
В тот момент, когда она впервые увидела Эдмунда Эллсворта Ритчи, она в самом деле стала Сиреной с Саут-Малберри-стрит. Испытываемая ею страсть и его пальцы сделали ее сильной и раскованной. Она вознамерилась не обращать внимания на то обстоятельство, что все еще является девственницей, и собиралась извлечь максимальную выгоду из их договора с Ритчи. Уж чего она точно не намеревалась делать, так это признавать, что Юстас Ллойд одурманил ее.
– Нет, то был не препарат, а всего лишь немного шампанского, чтобы помочь мне расслабиться. Вечер был таким прекрасным, что, похоже, я ненадолго задремала. – София взирала на нее с сомнением, и Беатрис поспешила продолжить: – Но я до сих пор девственница… Я никогда не вступала в интимный контакт с мужчиной, но я… хмм… испытываю определенные чувства. К тому же, хотя я и девушка, я очень много ездила верхом, и, как мне кажется, это тоже оказало на меня определенное воздействие. Ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду?
Беатрис залилась ярким румянцем, и лицо ее стало под стать темно-розовому платью Софии.
София наморщила лоб.
– Что ж, тебе нужно благодарить за это Бога! По крайней мере, ты лучше подготовлена, чем большинство молодых девушек. – Она нахмурилась сильнее. – Но этот фотограф… ты абсолютно уверена, что он ничего с тобой не сделал?
– Да, я абсолютно в этом уверена. У него просто не было времени. Он был более заинтересован в своих драгоценных пластинах… и, – она запнулась, – впоследствии я не почувствовала никакой разницы, а я уверена, что точно сумела бы это определить.
– Хорошо… это хорошо. – София подалась вперед, снова похлопав Беатрис по руке. – Ты не должна считать чувственный акт близости чем-то постыдным и бедственным. Поверь мне, это источник изысканных удовольствий и счастья, особенно в объятиях такого опытного любовника, как Ритчи. Тебе нечего бояться. Нужно просто расслабиться и не иметь на этот счет никаких предубеждений.
Никаких предубеждений, значит? Именно так Беатрис для себя и решила.
– Да, я так и планирую поступать, София. – Щеки ее все еще заливал румянец, но она испытывала странную уверенность в себе. – Как мне кажется, мистер Ритчи – мужчина с богатым воображением, который не привык заключать себя в рамки… э-э-э… общепринятых развлечений. – Она послала своей подруге взгляд, который, как она надеялась, выглядел очень осведомленным.
София рассмеялась:
– Так и есть, но, полагаю, он именно тебя выбрал себе в пару, Беатрис. Думаю, вы с ним прекрасно поладите. – Она кивнула, будто приняла какое-то решение. – Но все же, как мне кажется, тебе не помешает небольшой совет. Или, скорее, руководство к действию. К счастью, я именно та женщина, которая может тебе в этом помочь. Давай-ка выпьем еще по чашечке чаю и выработаем план.
В течение последующего получаса Беатрис пришлось не раз раскрывать от удивления рот.
У нее создалось впечатление, что госпожа Шамфлёр является руководительницей курсов для дам, на которых учат самым разнообразным эротическим приемам и трюкам. Кроме того, их нелишне было бы посещать и женщинам, не испытывающим удовлетворения в браке и желающим получить наслаждение иными способами. Похоже, большая часть женского швейного кружка регулярно обращалась к Софии за советом.
«Неудивительно, что мы так свободно обо всем говорим, София, старая ты плутовка, – подумала Беатрис. – Подозреваю, что ты держишь собственный бордель, но при этом умудряешься выглядеть такой сдержанной и уважаемой замужней дамой. Ну кто бы мог подумать?»
– Тебе следует нанести нам визит в нашем особняке в Хэмпстеде
[9]
, дорогая, чтобы пройти небольшую подготовку. – София улыбнулась. – Не нужно делать такое испуганное лицо. Я всего лишь предлагаю тебе просмотреть несколько книг, которые у нас имеются, и, возможно, понаблюдать за демонстрациями.
«Демонстрациями? – ужаснулась Беатрис. – Великий боже!»
– Но ты же живешь в Белгравии, прямо за углом.
– Верно, но я имела в виду другой дом. Тот, что принадлежал моему мужу до женитьбы. Он всегда использовал этот особняк для работы, так как унаследовал его от своей матери.
– Это семейное дело? Вне зависимости от того, кому оно достается?
– О да, покойная мадам Шамфлёр – упокой Господь ее душу – была очень прогрессивной дамой. – София достала из своей объемистой сумки записную книжечку в кожаном переплете. – Да, ты могла бы прийти в среду. Мы потратим на это целый день. Я отведу тебя к своей модистке и косметологу, мы прогуляемся по лучшим магазинам, а потом отправимся в Хэмпстед обедать и заниматься твоим образованием. – Быстро нацарапав что-то в своей книжке, София захлопнула ее с удовлетворенной улыбкой. Спрятав книжечку в сумку, она напустила на себя торжественный вид и поджала губы. – Что ж, вот мы все и решили. Но теперь я должна задать тебе один очень серьезный вопрос. Твой брат знает о том, что происходит? Рано или поздно ему придется обо всем рассказать, в противном случае как ты объяснишь внезапно свалившееся на тебя богатство?
Сердце Беатрис упало. Она старалась не думать об этом. Разговор с Чарли о ее «договоре» был не из приятных, и он состоялся сразу по уходе Ритчи, так как Чарли видел его.
– Он знает. Да, ты права, я не испытала особой радости, сообщая ему эти новости.
Когда Беатрис назвала причину визита Ритчи, добавив при этом, что приняла его предложение, лицо Чарли превратилось в маску гнева. Он кричал и бушевал, то краснея, то бледнея, пока она посвящала его в подробности.
– Думаю, труднее всего ему принять тот факт, что это он подвел меня, а не я его, отважившись на столь бесстыдный шаг. – Беатрис принялась проводить пальцами по складкам на подоле своего шелкового платья, все еще видя перед мысленным взором унылую покорность в глазах Чарли, когда она непреклонно говорила ему, что подобное решение является единственно верным и способным покрыть их ужасающие долги. – Если бы мы жили в идеальном мире, то, разумеется, было бы лучше придумать какой-то иной способ поправить наше финансовое положение. Но этого, увы, не происходит, поэтому ему придется смириться с более радикальным решением.
