Коннор резко остановился и охнул:
— Вот это план! Приятель… она точно тебе мозги затрахала.
— Если ты такой хитрозадый, предложи идею получше.
— Нет у меня такой идеи! — топнув ногой, рявкнул Коннор. — Но и твой план дурнее некуда. Ты хоть имеешь представление о том, знают сами Старейшие то, что тебе нужно, или нет?
— Ну, — пожал плечами Эйдан, — как раз это мне и предстоит выяснить.
* * *
Одетый как для битвы, в свободного покроя штанах и тунике, Эйдан, бесшумно ступая, вошел в храм Старейших. Он держался в тени, зная, что каждый приходящий сюда фиксируется на видео. Его грудь вздымалась и опадала в размеренном ритме, сердце билось медленно и ровно. Он проследил за тем, как Старейшие покидали святилище, и теперь в нем остался лишь тот, кому в этот день выпало проводить медитацию. Единственного караульного удалось легко отвлечь подозрительными звуками, производимыми Коннором, так что Эйдан, проскользнув за его спиной, оказался в прохладном, темном хайдэне.
Тик-так. В гробовой тишине каменного строения безжалостный ход времени был особенно ощутим.
Эйдан прошел по длинному коридору, ведущему к хондэну — отдельной части храмового комплекса, куда, как он полагал, вообще едва ли ступала нога Стража. Пол под его ногами начал колыхаться, сделался полупрозрачным, а затем по нему закружился калейдоскоп цветов. Все это притягивало взгляд, вызывая желание задержаться, присмотреться и вникнуть, однако сердце побуждало двигаться вперед.
На пороге арочного входа Эйдан помедлил, чувствуя, как встревоженно поднялись волоски на затылке. Инстинкт предупреждал его, — а он привык доверять своим инстинктам и потому ворвался во внутреннее помещение прыжком и четко выверенным ударом отбил нацеленный на него клинок.
У него была лишь доля секунды на то, чтобы отметить стеллажи вдоль стены, уставленные томами в белых переплетах, и массивную консоль в центре просторного помещения, а потом его снова атаковала фигура в сером одеянии.
— Ты преступаешь грань, капитан, — послышался из-под тени капюшона шипящий голос.
При движении широкие рукава одеяния задрались, открыв взору бледные, но мускулистые руки. Атаковал Старейший на удивление рьяно.
Что, впрочем, нимало не обескуражило Эйдана. Сосредоточенный и полный решимости, он действовал холодно и расчетливо. Ему не было известно, что заставляло Старейшего действовать так активно, но им самим двигало отчаяние. Поражение означало конец всему, а стало быть, ему нечего было терять.
Некоторое время противники перемещались в грациозном танце смерти, нанося и отражая удары, делая выпады и уклоняясь от них, наступая и отступая. Никому не удавалось обрести преимущество. Это удивляло Эйдана, однако ему, при его великолепной физической подготовке, затяжной поединок давался без труда, и он не обнаруживал ни малейших признаков усталости. Сложность заключалась лишь в том, что противник был ему нужен живым, а вот у Старейшего подобных ограничений не было. Однако через некоторое время его противник, несмотря на все свое искусство, начал выказывать признаки усталости, так как просто не мог до бесконечности противостоять воину, орудовавшему клинком большую часть своей жизни. Сбившись с шага, Старейший наступил на подол своей мантии, покачнулся, инстинктивно раскинул руки — и выронил меч. Тот со звоном упал на каменный пол. Пытаясь удержать равновесие, Старейший схватился за консоль, ударив ладонью по самому ее центру, и помещение залил мигающий свет. Эйдан уже собирался замахнуться, но, увидев, что серый капюшон отброшен назад, опустил меч.
— Мастер Шерон, — выдохнул он и, поскольку Старейший потянулся к пульту, снова нацелил смертоносное острие на быстро пульсировавшую сонную артерию на шее старика. — Не надо.
— Не мешай мне.
— Нет! — Эйдан смотрел на своего старого наставника расширенными глазами.
Бледная кожа, совершенно седые волосы, зрачки столь широкие и темные, что практически поглощали белки глаз, придавали учителю, которого он так хорошо знал, сходство с трупом.
— Если ты не дашь мне зафиксировать сделанное мною, — прохрипел Шерон, — все мы умрем, включая и твою драгоценную Спящую.
Эйдан замер, глаза его сузились. Глухой рокот проникал сквозь его подошвы и, поднимаясь, пронизывал до мозга костей.
— Что за черт…
— Если ты дашь мне продолжить, — перебил его Шерон, с вызовом вздернув подбородок, — то сможешь узнать от меня то, ради чего сюда явился.
Эйдан, понимая, что времени на споры у него нет, резко выдохнул и опустил клинок. Старейший немедленно развернулся и склонился над консолью, явно вводя ключевые комбинации, которые сначала сделали яркий мигающий свет равномерным, потом придали ему голубоватый оттенок, а затем отключили вовсе. Сделав это, Шерон оперся ладонями о край и обмяк с видимым облегчением.
— Времени у тебя не много.
— Времени на что?
— На то, чтобы сделать это до того, как твое отсутствие заметят.
— Объясни, — потребовал Эйдан.
— Ты хочешь попасть Вовне. — Потянувшись назад, Шерон вновь накинул капюшон, и его лицо скрылось в тени. — Твое нарастающее недовольство было очевидно для нас уже давно, а о твоей одержимости Спящей шепчутся не одну неделю. Ну а твоя сегодняшняя выходка может означать только одно: ты предпочитаешь быть с ней, а не исполнять свой долг здесь.
Эйдан вложил меч в висевшие на спине ножны и глубоко вздохнул, гадая, подозревает ли Шерон, ради чего именно он желает покинуть Сумерки. Не видя его лица, догадаться об этом не было ни малейшей возможности, поскольку ровный, невыразительный голос не выдавал решительно ничего.
— А что я, по-твоему, должен делать?
— Спроси свою совесть. Ты лучший воин, и потеря тебя существенно изменит соотношение сил между Стражами и Кошмарами. Подорвет моральный дух. Эгоистичный выбор, ты не находишь?
— На хрен! — скрестив руки, ответил Эйдан. — Я отдал более чем достаточно и не намерен чувствовать себя виноватым из-за того, что пожелал чего-то для себя лично. Вытягивать из меня без колебаний все соки — это нормально, а эгоистичен, выходит, я?
Лишь учащенное дыхание Шерона указывало на то, что он напряжен, как натянутая струна.
— Отправляйся к Вратам, — выдохнул Старейший. — Внизу за подъемом ты найдешь озеро.
— Да, я его видел, — произнес Эйдан и почувствовал, что его наставник улыбнулся.
— Меня это почему-то не удивляет. Ты всегда был чрезмерно любопытен.
— Продолжай. У меня нет времени на воспоминания.
— Доберешься до озера — ныряй. Ты увидишь свечение в пещере. Там грот, за которым присматривают двое Старейших.
— Что им нужно там, под водой?
Шерон вытянул перед собой руки, держа ладони параллельно.
— Между мирами бодрствования и сна существует некое промежуточное пространство, куда временами затягиваются люди. Там они зависают, скорее бодрствующие, чем спящие, но не обладающие знаниями, которые позволили бы им понять происходящее. Некогда мы полагали, что этим путем может явиться Ключ, ну а теперь просто присматриваем за тем, чтобы они не проникли слишком глубоко в это измерение. Кошмары — хищники. Они использовали бы и этот лаз, будь у них возможность.
