Лаская ладонями теплую шелковистую кожу, под которой скрывались стальные мышцы, она чувствовала, что тает внутри, а когда его зубы куснули ее за мочку уха, внутренне застонала.
— Скажи, что у меня нет причин для ревности, — потребовал он.
Откинувшись назад, Лисса встретилась с ним взглядом. Он казался бесстрастным, если не считать ходивших желваков.
— Никаких, — мягко заверила она его, проникнувшись к нему еще большей симпатией за его честность в отношении собственных чувств.
Он привлек ее ближе, и она буквально утонула в его мощных объятиях. Ей было прекрасно известно, как он силен, но к ней этот могучий боец прикасался с удивительной нежностью.
— Эйдан, — прошептала она, вдыхая его запах, подобного которому не существовало в мире. Он был пряным и экзотичным. Странным. — Я отлучусь ненадолго.
— Для меня и минута — долго. — Этот голос, звучавший со столь дивным акцентом, был заботлив, но проникнут грехом.
Затем Эйдан поцеловал ее, сдерживая свою страсть, однако пройдясь по ее языку своим, словно чтобы напомнить, как ей хорошо с ним. А когда она, вконец растаяв, припала к нему, в его груди родился вожделенный рык. Всего-то от поцелуя.
Собрав все силы, она подалась назад. Ей так много нужно было сказать, спросить, узнать, однако, и это выводило из себя, времени совершенно не было. За его спиной она видела часы — без пяти час.
— Мне надо идти.
Она прижалась лицом к его плечу, чувствуя себя виноватой. Эйдан же просто не знал, как справиться с желанием подхватить ее на руки и унести отсюда подальше.
Стук в дверь заставил Лиссу соскочить со стола.
— Да? — хрипло отозвалась она.
— Чэд здесь, — сообщила Стейси из-за двери таким серьезным тоном, какого Эйдан от нее сегодня еще не слышал.
Лисса резко вздохнула.
— Ну как мне что-то объяснить ему, если я сама не понимаю, что со мной происходит? — с горечью в голосе спросила она.
Эйдан приподнял ее голову за подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. При виде затаившейся в них тревоги у него сдавило грудь. Да и сама Лисса была бледна, нижняя губа зажата зубами.
— Скажи ему правду. Скажи, что старое пламя разгорелось вновь и ты ничего не можешь с этим поделать.
Она кивнула, хотя ей и было не по себе.
Ее рука легла на его обнаженное плечо, и он на миг закрыл глаза, наслаждаясь этим прикосновением. Потом она запустила пальцы ему в волосы.
— Ты в порядке? — спросила Лисса, и голос ее был полон заботы.
Эйдан кивнул, хотя внутри у него все дрожало, а желудок скручивало узлом.
— Но мне это не по душе. Не хочу, чтобы ты уходила.
— Больно уж собственнические у тебя замашки, особенно для парня, который когда-то бесследно исчез из моей жизни, — сухо обронила она.
Он напрягся и, подтверждая правоту своих слов стальным взглядом, сказал:
— Я искал тебя всю свою жизнь.
Все эти годы он не мог понять, чего ему недостает. Он искал ответы, пытаясь унять свое беспокойство, и по-прежнему желал их получить. Но что ему действительно было нужно, так это Лисса и то чувство, которое обрел он с ней.
Она покачала головой и поджала губы:
— Ты несешь какую-то чертову ахинею, но это не кажется ахинеей, когда исходит от тебя. Тебе впору давать уроки того, как заставить любой бред работать на себя. — Лисса полезла в сумочку и положила на стол ключи от машины и деньги. — Купи себе одежду. У меня наличности мало — привыкла расплачиваться картой, — но на джинсы, трусы и рубашку тут должно хватить. Поговори со Стейси. Она посоветует, куда лучше пойти.
Прежде чем она повернулась, Эйдан схватил ее за запястье, и их взгляды снова встретились. Они смотрели друг на друга: вопросы и смятение повисли в воздухе.
— Мне пора, — наконец сказала она.
Но он взял ее за волосы, отклонил ее голову назад и приник к губам, просунув между ними свой язык. Упиваясь ее вкусом и даря взамен свой аромат. Ее руки вцепились в его спину, колени ослабли, тело обмякло под тяжестью желания. Только когда она слабо застонала, он ее отпустил. Ноздри его раздувались.
— Долго не задерживайся, а то я отправлюсь тебя искать. И то, что произойдет в таком случае, тебе не понравится.
Сглотнув, она кивнула и медленно попятилась. Голова шла кругом.
Когда дверь за ней со щелчком закрылась, Лисса наконец смогла набрать в грудь воздуха. Какое уж тут задерживаться, она готова была припустить к нему бегом.
Но сначала ей предстояло встретиться с Чэдом.
— Дерьмо!
В такое затруднительное положение она не попадала с самого колледжа, когда вела себя еще более опрометчиво. Чэд заслуживал кого-нибудь, кто был бы по-настоящему без ума от него. И только понимание этого не позволяло ей совсем уж себя возненавидеть.
Вздернув подбородок, Лисса направилась по коридору к задней двери клиники, говоря себе, что она справится с этим. Справится.
А когда вышла и увидела симпатичного мужчину, стоявшего, прислонившись к своему джипу, то вдруг расплакалась. И не потому, что сожалела о ночных эскападах с Эйданом, вовсе нет. Просто ей хотелось устроить все как лучше, но то, что навалилось на нее за последние двадцать четыре часа, включая и переполнявшие ее чувства к Эйдану, привело к эмоциональному срыву.
— Эй! — мягко произнес Чэд, шагнув навстречу и приняв ее в объятия. — Это еще не конец света. Я большой мальчик и как-нибудь выдержу.
Лисса прислонилась к нему, бесконечно благодарная за то, что он ее отпускает. После стольких лет тщетной надежды на встречу с классным парнем она, неведомо как, встретила сразу двоих. Но сейчас она расставалась с одним из них. И отчаянно молилась о том, чтобы не потерять другого.
ГЛАВА 10
— Кто ты, черт возьми, такой?
Взглянув на Стейси, появившуюся в дверном проеме кабинета Лиссы, Эйдан поднял брови:
— Прошу прощения?
— Ты прекрасно меня слышал. Что тебе надо от Лиссы?
Он прислонился к письменному столу и скрестил руки. Ему было известно, как заботливо и по-доброму относится Лисса к Стейси, а теперь стало ясно, что это дружеское расположение взаимно.
— Мне почему-то кажется, что это не твое дело.
— Еще как мое. — Ее глаза сузились. — Чэд — прекрасный парень. Он для нее в самый раз.
— Это я прекрасный парень. Я для нее в самый раз.
— А вот мне не кажется, что ты для нее в самый раз. Ты уже бросил ее раньше, да и сейчас, похоже, не собираешься задержаться надолго.
Ответить на это ему по большому счету было нечего. Он сам не знал, каким окажется его следующий шаг. За последние сутки он постоянно ломал над этим голову и, даже когда Лисса была занята с пациентами, думал не столько о будущем, сколько о разделявшем их разломе.
