А вот Эйдан брал на заметку все, чтобы быть готовым в любой момент использовать возможную слабость противника. И как только движения Чэда замедлились, а дыхание стало затрудненным, он тут же воспользовался своим преимуществом.
Четко рассчитанными движениями он стал теснить соперника, пока тот, запнувшись о кофейный столик, не потерял равновесия. В то же мгновение Эйдан, перебросив меч в левую руку, вскочил на стол и вложил весь свой вес и инерцию в страшной силы удар. Послышался хруст — и Чэд рухнул без чувств. Он потерял сознание, то есть выпал из Сумерек, и, раскинув руки, рухнул на столик. Вывалившийся из его руки меч упал на ковер.
— Господи! — вскричала Лисса. — Ты не сломал ему шею?
С побелевшими от напряжения губами и костяшками пальцев, она стояла у подножия лестницы, вытянув вперед дрожавшую руку. Увидев, что она в этой руке сжимает, он, выгнув бровь, спрыгнул со стола.
— Ты что, собралась влезть в драку? С авторучкой?
— Это п-п-перцовый баллон, — запинаясь, произнесла она.
Его глаза сузились.
— Так. И схватилась ты за него до того, как позвонили в дверь.
Лисса заморгала. Эйдан, заскрежетав зубами, подобрал меч Чэда и убрал от греха подальше на другой конец комнаты. Затем повернулся к ней и взял ее все еще вытянутую руку в свою большую ладонь.
— Отдай, — пробормотал он, разжимая ее обессиленные пальцы и не выпуская ее холодной как ледышка руки из своей, отступил к музыкальному центру и поставил на него баллончик, чтобы был на виду, но вне пределов досягаемости Лиссы.
Свободной рукой она прикоснулась к его груди, и Эйдан дернулся.
— Ты почти не запыхался.
Эйдан отвел ее руку, взяв за запястье, и спросил:
— Ты что, собиралась брызнуть в меня из этого хренова баллончика?
Она вновь растерянно заморгала огромными темными глазами.
— Мне Стейси сказала, что он пригодится, если ты захочешь принести меня в жертву или объявишь, что явился с другой планеты.
— Принести в жертву?! — проревел он. — И после этого кто-то говорит, будто сумасшедший здесь я?
Лисса нахмурилась, а потом ударилась в слезы, и Эйдан со вздохом заключил ее в объятия. Разум подсказывал ему, что следует быть настороже и позаботиться о собственной безопасности, но сердцу — его страдающему сердцу — было не до того.
— Ты звонила кому-нибудь? — спросил он.
— Н-н-нет.
— Хорошая девочка. — Он погладил ее по спине.
— Что все это значит? — всхлипывая, спросила она.
Он прислонился щекой к ее макушке и объяснил.
— Когда он проснется, — закончил свой рассказ Эйдан, — у него будут ныть все мышцы, на челюсти появится страшный синяк, но он решительно ничего не сможет вспомнить.
— А я никогда этого не забуду. — С дрожащим вздохом она прижалась лицом к его мокрой коже, отчего его грудь сдавило еще сильнее. — Так выходит, ты говорил мне правду.
— Конечно. — Он отстранил ее и направился к неподвижному телу Чэда. — Послушай, пока он не очухался, надо бы доставить его домой. У нас даже переодеться времени нет. — Он пошарил у Чэда в карманах и нашел ключи от машины. — Он ехал за нами. Как чувствуешь, сможешь сейчас сесть за руль?
— Думаю, да.
Она отправилась на кухню за сумочкой, а Эйдан взвалил тело Чэда себе на плечо и вынес наружу. Возле гаража Лиссы стоял красный джип. Эйдан пристроил Чэда на пассажирском сиденье и отогнал автомобиль, чтобы дать Лиссе возможность выехать.
Мысли его крутились вокруг возможности управлять Спящими из Сумерек. Впервые увидев пещеру, где Старейшие содержали загипнотизированных людей, он подумал, что контроль за сознанием может работать в обоих направлениях. Похоже, это предположение оправдывалось. Ему осталось лишь гадать, пошел ли Чэд на это сознательно — подвергся гипнозу с какими-либо лечебными целями, — или же Старейшие могли захватывать контроль за человеческими телами, внедряясь в сознание через сон. Если так, то любой из окружавших Лиссу представлял собой угрозу. Лисса нигде не могла находиться в безопасности.
* * *
Лисса выехала задом из гаража с гораздо большей осторожностью, чем обычно, и уставилась на джип и на сидевшего на водительском месте мужчину. Чтобы унять отчаянную дрожь в руках, она так вцепилась в руль, что побелели костяшки пальцев. И немудрено, ведь все, что она знала о своей жизни, только что лопнуло как мыльный пузырь. Чужие не высадились с летающих тарелок, а появились изнутри, словно зомби или чудища из фильма «Вторжение похитителей тел».
Только Эйдан совсем не такой. Он чуткий, заботливый, страстный. Человечный.
Одной лишь мысли о нем хватило, чтобы ей нестерпимо захотелось оказаться в его объятиях. Ведь он преодолел невообразимое расстояние, чтобы спасти ее. Оставил позади все — все! — что составляло его жизнь. Ради нее!
Нажав на газ, она поехала к Чэду, беспрестанно посматривая в зеркало заднего вида. Мысли ее пребывали в смятении, дыхание было неровным, руки и ноги холодными как ледышки. Она припарковалась возле дома Чэда машинально, так как ее мозг был слишком перегружен осмыслением недавних событий, и даже не сразу поняла, что Эйдан уже давно с ней не разговаривает.
Он молча уложил Чэда на пол возле кровати, чтобы все выглядело как падение во сне. Это не слишком хорошо объясняло мышечную усталость и синяк на челюсти, но ничего лучше все равно было не придумать. Молчал он и всю дорогу до дома, не обронил ни слова, даже когда она замерла, взявшись за дверную ручку и вспомнив о том, что произошло на этом самом месте. Совсем недавно, хотя сейчас казалось, будто миновала уже целая вечность.
Оглянувшись, Лисса заметила, как темен его взгляд. Он думал о том же, но без жара во взгляде, оставаясь отстраненным. А когда вошел на кухню со снотворным в ладони, покачала головой:
— Я сейчас спать не хочу. Нам надо поговорить.
— Мы уже наговорились, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Тебе надо поспать.
— Я не устала.
— Ты в шоке. И не осознаешь, что с тобой и кто ты. — В голосе его послышалась усталость. — Или кто я.
— Эйдан…
При звуке его имени у него закрылись глаза.
— Пойдешь со мной наверх? — мягко спросила она.
— Не могу. Мне надо поработать.
— До того самого момента, пока я не засну?
— Лисса, — покачал он головой, — если я лягу, то, не ровен час, засну. А этого допустить нельзя. Мы должны спать попеременно. Мы не можем позволить себе одновременно находиться в бессознательном состоянии.
Если они будут спать попеременно, то никогда не будут вместе.
А она так нуждалась в нем.
Ей нестерпимо хотелось сказать о том, как ей хочется, чтобы он обнял ее, вошел в нее, дал ей ощутить себя желанной и надежно оберегаемой, но она побоялась получить отрицательный ответ. Впервые с того момента, как Эйдан появился на пороге ее дома, она была уверена в том, что он не хочет заняться с ней любовью. А потому сказала лишь одно слово:
