— Ты меня нашел.
Филип отдал командиру честь, и тот, ответив тем же жестом, поднял бровь в молчаливом вопросе.
— Надеюсь, я могу говорить свободно?
— Безусловно.
Лейтенант набрал воздуха и сказал:
— Я предпочел бы, чтобы ты обратился ко мне с вопросами сам, а не посылал Моргану.
— Но тогда ты оказался бы в затруднительном положении, из которого нелегко найти достойный выход. Встал бы перед выбором: или отказать командиру, или обмануть доверие Старейших. Другое дело Моргана, на вопросы которой можно просто не отвечать.
Филип фыркнул:
— Я прикрывал твою спину и спасал твою жизнь, а ты не можешь обратиться ко мне за помощью как к другу?
— Всякая дружба имеет свои пределы, — угрюмо отозвался Коннор, прислонившись к перилам.
— А вот твоя с капитаном Кроссом, похоже, не имеет.
— Он мне как брат.
— А я обязан ему жизнью, и не один раз.
Вздохнув, Коннор опустился на ближайший стул.
Когда Эйдан был дома, все двери были раскрыты, чтобы помещение продувалось ветерком. Но теперь бумажные перегородки оставались задвинутыми, отгораживая внутреннее убранство от искусственного рассвета. Отсутствие деятельного Эйдана наполняло помещение непривычной, неуютной тишиной.
— Он уже не тот, кого ты знал, Уэджер. Он беглец, похитивший Ключ и пренебрегший своими товарищами и долгом.
— Ты веришь в это не больше, чем я. — Филип указал на скамейку. — Можно присесть?
— Конечно.
Опершись локтями о колени, Филип внимательно присмотрелся к нему. С длинными волосами и туманно-серыми глазами, Коннор выглядел подозрительно, имел репутацию сумасброда и из-за своей непредсказуемой натуры оставался в чине второго лейтенанта гораздо, на века дольше, чем мог бы.
— Старейшие серьезно просчитались с тобой. Они надеялись, что повышение заставит тебя забыть о привязанности к Кроссу.
— Да, тут они ошиблись, а потому действуют в обход: посылают патрули к Спящим, не посоветовавшись со мной. — Он вздохнул. — Пива хочешь? В охладителе.
Улыбнувшись, Филип полез внутрь, извлек холодную банку, бросил Коннору и достал вторую для себя.
— Капитан держит свою женщину вне Сумерек, но она и сама создает мощную защиту. Старейшие опросили представителей Инженерного корпуса, и те заявили, что пройти в дверь можно лишь в том случае, если она пропустит нас сама.
— Впечатляет.
— А ты думаешь, Кросс выбрал бы женщину, которая не впечатляет?
— Но ее необычные способности вселяют сомнения, да? — Взгляд Коннора скользнул по зеленой траве и дальним пологим холмам. То был его мир, и он собирался защищать его, чего бы это ни стоило. — Сам-то ты как считаешь? Может, Кросс в случае с ней здорово ошибается?
— Конечно, я об этом размышлял, и немало. Но должен заметить, что раньше он не ошибался.
Запрокинув голову, Коннор в три глотка осушил банку с пивом. Как и Филип, он предпочитал не особо распространяться о Спящей, пока сам с ней не встретится. Однако все выглядело не лучшим образом.
— Ну и что теперь?
— Моя команда ждет.
— Превосходно.
— Не хочешь поделиться своим планом?
Филип достал еще одну банку пива, но, когда Коннор потянулся за ней, быстро отдернул обратно:
— Делиться — это процесс двусторонний.
— Наглец! — впервые за долгое время рассмеялся Коннор. Эйдан отсутствовал всего несколько дней, но сильно осложнил его жизнь гораздо раньше, с самого знакомства с этой Спящей, и Коннору казалось, что ему было не до смеха уже целую вечность. — Меньше знаешь, лучше спишь.
— О, это я знаю, как знаю и то, что хорошо для меня. — Филип прикончил пиво так же быстро, как и Коннор. — Тебе нужна помощь. Один ты не справишься, и, сдается мне, среди всех Избранных только у тебя, меня и Кросса хватит духу поспорить со Старейшими.
Ухмылка Коннора сделалась шире.
— Ладно. Я хочу проникнуть в контрольное помещение в задней части храма.
— Что еще за помещение?
— Кросс побывал там, перед тем как отправиться в мир людей.
Коннор мельком увидел его в сознании Эйдана в первую ночь после его ухода. Они встретились на миг в его сне, но капитан был в лихорадке, и связь быстро прервалась. Да и сам сон не походил ни на что, виденное Коннором прежде. Туманный, какой-то перекошенный, ну словно телевизионная картинка при плохом приеме сигнала. Было это связано с плохим самочувствием или с неким генетическим отличием Стражей от Спящих, он не знал. И уточнить не мог, потому что с того раза Эйдан в сон не возвращался.
— А для чего предназначено это контрольное помещение? — поинтересовался Филип.
Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Коннор выхватил у него пиво и хмыкнул:
— Черт меня побери, если я знаю, но, если мы вправду хотим предотвратить возможные последствия воздействия Ключа, я хочу выяснить, на что именно Ключ способен и чего следует опасаться. Эти знания заодно помогут выяснить, является или нет Спящая Эйдана Ключом и не совершили ли Старейшие свою первую на нашей памяти ошибку.
— Вломиться в храм — это звучит опасно.
— Думаю, не только звучит.
— Черт, будем на это надеяться. А то никакой забавы.
Коннор отшвырнул очередную опустевшую банку и рыгнул.
— Итак, мы поступим следующим образом…
* * *
— Стейси, ну позвони узнай, как он.
— Ни за что.
Лисса откинула голову на подушку и пробежала пальцами по спутанным волосам. Запах Эйдана окружал ее, хотя самого его в постели не было. Судя по тому, что его сторона уже остыла, он встал довольно давно. Сама она провалилась в сон в результате полнейшего физического изнеможения: этот мужчина обладал невероятной энергией и его тело работало как великолепно отлаженная машина.
— Я просто хочу удостовериться, что с ним все в порядке.
— С Чэдом все в порядке. От кого я это слышала только вчера?
Слышала она это от Лиссы, верно, да только было это до того, как Эйдан основательно его отколошматил. Причем сам Чэд ни в чем виноват не был, его использовали как пешку, без его ведома какие-то Старейшие, и ей подумать было страшно о том, что он, в сущности, пострадал из-за нее.
— Ну один звоночек, а? Можно спросить его насчет Леди, вроде как по работе.
— Ага, в субботу, — усмехнулась Стейси. — С таким же успехом я могу начать разговор словами: «Привет. Лисса, которая вчера вас отшила, чувствует себя виноватой и хочет знать, как ваши дела». Ну вы же с ним не школьники, док, честное слово. Он большой мальчик, уж как-нибудь переживет.
