Он машинально провел пальцем по расшифрованному тексту.
«Берегись Ключа, что открывает Запор и обнажает Правду».
Каждое из этих слов обрушилось на него, как страшной силы удар. Некоторое время он сидел неподвижно, со свистом вдыхая и выдыхая воздух сквозь сжатые зубы.
Ключ вовсе не должен был отворить Врата для Кошмаров. Он должен был открыть нечто, чего Старейшие открывать не желали. Поэтому они охотились за Ключом. Поэтому стремились уничтожить его.
Но почему Ключом должен был являться Спящий и почему присущие ему особенности имели такое значение, оставалось для него загадкой. И амулет…
Эйдан с дрожью закрыл глаза. Здесь, в древнем манускрипте, он нашел изображение камня, подаренного ему давным-давно Шероном. Реликвии древнего мира. Части пророчества, которым Старейшие никогда ни с кем не делились. Камень должен был защитить ее, усилить ее способности в Сумерках. Она и без него смогла сотворить дверь, а с помощью амулета, как надеялся Эйдан, сможет и вовсе не подпустить к своим снам ни Стражей, ни Кошмары. Сможет наконец спать спокойно.
Поначалу, разобравшись с этой частью текста, он растерялся, не понимая, почему столь важный артефакт был вручен ему, мужчине, который по ночам отправлялся к Спящим, среди которых мог оказаться Ключ. Почему не спрятать его подальше?
Потом он продолжил чтение.
Ключ. Запор. Страж.
Лисса являлась Ключом, о чем свидетельствовало свечение амулета, являвшегося Запором. Сам он, чего не мог не признать, являлся Стражем. И что становилось итогом сочетания этих трех сущностей?
Конец того Мироздания, каким мы его знаем ныне.
Дальнейшая расшифровка была фрагментарной. Многие слова были совершенно незнакомы. Но одни понять удавалось. А значение других не вызывало сомнений. Разрушение. Истребление. Сказать, что это не звучало неприятно, было бы сильным преуменьшением.
Ему следовало вернуться в Сумерки за ответами и держаться подальше от Лиссы. И интересовала его вовсе не возможность сотворения разлома: требовалось выяснить, что именно в способности Лиссы заглядывать в Сумерки и управлять снами столь устрашало Старейших. Почему, скажем, любознательный Страж вроде него не виделся им подобной угрозой? И камень. Что он собой представляет? Какова его цель? Почему он был вручен ему?
И что все это в совокупности значит? Чего в конечном счете желают Старейшие, добра или зла? Он не знал этого, но не мог не думать о том, что, будь их дело правым, они свободно делились бы своими познаниями со Стражами. А ведь они не просто утаивали сведения, но и откровенно лгали. Утверждали, например, будто переход в этот мир возможен лишь в одном направлении, но часть расшифрованного текста убеждала его в обратном. Зачем, спрашивается, потребовалось Старейшим скрывать возможность свободного перемещения между их измерением и этим пространством? И это был лишь один из множества вопросов, остававшихся без ответа.
Но если он ошибался насчет путешествия туда и обратно, то, возможно, мог снова проснуться в этом мире. Эйдан заскрипел зубами, так как не мог допустить, чтобы его присутствие подвергало Лиссу угрозе. Опасность необходимо было предотвратить. Любыми средствами, какие потребуются.
Душ наверху отключился, и это побудило его к действиям. Быстро ополоснувшись в ванной на нижнем этаже, он перешел на кухню, внутренне собираясь с силами в преддверии быстро приближавшейся разлуки.
* * *
Услышав негромкую птичью трель, извещавшую его, что все спокойно, Коннор, стиснув зубы, вошел в храм Старейших. Пользоваться средствами связи в данной ситуации не представлялось возможным, поскольку их бы сразу засекли со всеми вытекающими последствиями. В данном случае предстояло провести тайную операцию. Такие он любил больше всего.
Часового у входа Филип снял с помощью духового дротика со снотворным, который, как только оно подействовало, извлек из шеи поверженного, не оставив улик. Караульный придет в себя со смутным ощущением того, что его сморил сон, быть может, просто от скуки. Коннор собирался проделать то же самое с одиноким охранником в контрольном помещении. Они надеялись, что если все пройдет в соответствии с тщательно разработанным планом, то их не поймают. А если к тому же они получат ответы на волнующие их вопросы, то операцию можно будет считать чрезвычайно успешной.
Держа все это в голове, Коннор, бесшумно скользя в тени, ступил в центральный коридор, ведущий к хайдэну. Проход слева вел к жилым помещениям Старейших, а справа — к укромному открытому дворику для медитаций.
Пока все хорошо.
Вибрация под ногами привлекла внимание Коннора к полу. Камень мерцал, приобретая прозрачность, и на миг ему показалось, что сейчас плиты растворятся и он провалится в расстилавшееся внизу бездонное звездное пространство. В инстинктивном стремлении спастись, он бросился к стене. Но пол остался прочным, а на смену звездной бездне пришел многоцветный вращающийся калейдоскоп.
Коннор выругался.
Завороженный этим зрелищем, он замер, гадая, реальная то картина или какая-то проекция. Но, понимая, что времени у него в обрез, Коннор заставил себя наплевать на вызываемое прозрачным полом головокружение и двинуться дальше. С каждым его шагом цветные круги под ногами разбегались в стороны, словно он шагал по мелким радужным лужам. Впереди показался высокий арочный проем, и он, прижимаясь спиной к стене, осторожно подобрался к входу и заглянул внутрь. Там находился Старейший, склонившийся над освещенной консолью.
Вытащив висевший у бедра кинжал, Коннор отвел руку в сторону так, чтобы клинок поймал отражение его сосредоточенно работавшей мишени, поразить которую следовало с одного выстрела. В случае промаха он будет обнаружен и ему не избежать самого сурового наказания.
Держа в другой руке духовую трубку, он терпеливо ждал, не обращая внимания на струившийся по вискам пот. Когда Старейший наконец отвернулся, чтобы взять со стеллажа позади него какую-то книгу, Коннор вступил в проем, выпустил крохотный дротик в находящегося на совсем небольшом от него расстоянии Старейшего и снова метнулся обратно. Спустя мгновение глухой звук падения тела известил его о том, что Старейший потерял сознание.
Прежде чем войти в помещение, Коннор свистнул, извещая Филипа о том, что этот этап завершен успешно, и засек время. Действие снотворного было непродолжительным.
— Поведай мне свои тайны, — пробормотал он.
Перед ним находилась круглая панель управления со светящимися кнопками, а над ней, на выступе, располагалось с дюжину маленьких видеоэкранов, на которых отслеживались действия различных Стражей, исполнявших свои задания. Коннор замер, осмысливая то, что ему открылось.
Стражи всегда считали, что все совершаемое ими в потоках подсознания Спящих сугубо интимно. Оказалось, ничего подобного. А стало быть, Старейшие были в курсе того, как развивались отношения Кросса с его Спящей. Возможно, даже способствовали этому, направляя его к ней. И допустили, чтобы эти отношения зашли так далеко, вовсе не по неведению, а вполне сознательно.
