Ему с трудом удалось сосредоточиться на работе, но только до тех пор, пока не вернулся фургон, разрывая тишину оглушительными выстрелами. После этого, к облегчению Квиллера, на крыше уверенно застучал молоток. Тук-тук-тук . По крайней мере этот парень умел пользоваться молотком.
– Через некоторое время подгоняемый любопытством Квиллер вышел на улицу, чтобы взглянуть, как идут дела у плотника. Посмотрев наверх, он ринулся к пристройке, крича и размахивая кулаками;
– Не тот цвет! Не тот цвет! – Доски были ярко-синего цвета.
– Других там не продавали! – крикнул Игги с крыши. – Вы можете их покрасить .
Тук-тук-тук.
– Стойте! Я не собираюсь их красить. Надо было взять доски нужного цвета. Они должны быть коричневыми… Я позвоню на склад… Хотя нет, слишком поздно. Они уже закрылись… Сдерите эти доски! Сдерите! Утром я позвоню на склад.
Так закончился первый день работы Игги. Квиллер подсчитал, сколько времени он работал: полчаса постучал молотком и пять часов разъезжал туда и обратно.
– Это хуже, чем я думал, – пожаловался Квиллер котам, которые сочувственно молчали, видя, что он расстроен. – Я заплатил ему за пять с половиной часов работы, но результатов работы нет ! Чёрт побери! Я начинаю разговаривать, как Игги.
Когда в среду утром плотник приехал на работу или, вернее, когда он приехал, чтобы начать свою работу с перекура, Квиллер велел ему вернуть все синие доски на склад и привезти коричневые, заказанные заранее. Игги выражал готовность сделать всё что угодно. Он сверкал своими зубами и поддакивал, а потом закуривал очередную сигарету.
До склада было пять минут езды даже на такой развалюхе, как фургон Игги, но он вернулся только через два часа.
– У вас есть молоток ? – спросил Игги.
– О Боже! Теперь молоток! А где ваш? – поинтересовался Квиллер. – Ведь вчера он был.
– Мне пришлось заложить его, чтобы позавтракать .
Квиллер нетерпеливо хмыкнул. В чулане лежал молоток, но довольно смешно одалживать молоток нанятому плотнику.
– Возьмите деньги, – сердито сказал Квиллер, – и выкупите свой молоток.
Игги вернулся опять-таки через два часа, улыбаясь и выпуская клубы дыма. Он всё тянул время, но наконец занялся досками. Тук-тук-тук . Пытаясь сосредоточиться на работе, Квиллер всё-таки слышал, что происходит на крыше. У плотника была эксцентричная привычка разговаривать с самим собой во время работы.
Он стучал молотком и бормотал:
– Эй, ты, а ну-ка на место!.. Чёрт! Не так. Не туда… Э-эх! Вот так… Теперь гвоздь… Где эта доска?
Довольно часто наступала тишина, когда Игги закуривал сигарету и вдыхал дым, любуясь прекрасным видом, открывающимся с крыши. Во время таких перерывов Коко стучал хвостом. Шлёп-шлёп-шлёп .
– Прекрати! – прикрикнул на него Квиллер. – Ты меня раздражаешь !
Спасаясь от утомительного шума, Квиллер поехал в Мусвилл пообедать. Купил выпуск «Всякой всячины» и прочитал в прогнозе погоды, что будет дождь. Как всегда, Квиллер зашёл на почту. Ему пришло две открытки. Одна – от Полли Дункан.
Дорогой Квилл… Я много путешествую, встречаюсь с новыми людьми, узнаю много интересного. Здесь второй рай… Бриллиант в серебристом море… Благословенный остров… Англия… Как ты проводишь лето в Мусвилле? Наверное, всё спокойно. Мне без тебя грустно.
С любовью, Полли
Квиллер улыбнулся. Он надеялся получить не коротенькую открытку, а письмо, где было бы поменьше Шекспира и побольше новостей и выражений привязанности к нему, но всё-таки это было лучше, чем совсем ничего.
Во второй открытке сообщалось следующее:
Дорогой мистер Квиллер! Пишу Вам от имени Эммы Уимзи. Она огень ценит то, что в воскресенье вы уделили ей своё время и внимание. Это так мило с вашей стороны! Можно смело сказать, гто Ваш визит был одним из главных событий в её долгой жизни. Она постоянно о Вас говорит.
Искренне Ваша,
Ирма Хасселрич, ОПП,
Главная Канарейка.
Квиллер дважды перечитал открытку. В столь неудачный день, как сегодня, лесть мисс Хасселрич заставила его почувствовать себя лучше.
Аббревиатура ОПП была понятна: Общество помощи престарелым. А вот что такое Главная Канарейка?
Вернувшись домой, Квиллер увидел, что крыша уже наполовину покрыта досками, но Игги наверху не было. Не оказалось его и в фургоне. Как выяснилось, он спал в кресле на крыльце, сняв туфли и накрыв лицо куском бумаги. Носки у него были дырявые. Игги тихо посапывал.
Квиллер дёрнул его за ногу:
– Ну-ка вставайте! Здесь вам не курорт. Я плачу вам не за это. Быстро доделывайте крышу, пока не пошёл дождь.
Игги сел, улыбнулся и полез за сигаретами.
К Квиллеру вернулось дурное настроение. Он сел за стол и начал писать Полли злое письмо. Как это она сказала? «Спокойно проводишь лето?» Он опишет ей прелести своего «спокойного лета». Тут взгляд Квиллера случайно упал на открытку Ирмы Хасселрич. Он перечитал её и набрал номер ОПП в Пикаксе. Трубку сняла мисс Хасселрич.
– Это Джим Квиллер, – представился он. – Я только что получил вашу открытку, и она буквально озарила мой сегодняшний безрадостный день. Но я хочу задать вам один вопрос: чем занимается Главная Канарейка?
Мисс Хасселрич засмеялась своим серебристым смехом и ответила:
– На дежурстве наши сестры ходят в жёлтых халатах, и их называют «канарейками». Несколько легкомысленно, не так ли? В этом году меня избрали президентом ОПП, и поэтому я имею право носить жёлтую куртку как Главная Канарейка.
Квиллеру нравились такие женские голоса: приятные, хорошо поставленные и мелодичные. Он вспомнил, что на семейной встрече мисс Хасселрич была в жёлтой куртке, которая удивительно шла к её блестящим чёрным волосам и выразительным глазам. К тому же мисс Хасселрич умело пользовалась макияжем и унаследовала от отца жизнерадостный характер. Что говорить – весьма привлекательна, и возраст подходящий: не слишком юная, но ещё достаточно молодая.
Квиллер несколько раз обедал с Хасселричем и сейчас подумал, что надо будет как-нибудь пригласить на обед его дочь.
– Передайте миссис Уимзи, что её рассказ о Панкин появится в газете на этой неделе, – пообещал Квиллер.
– Замечательно! Спасибо, что сказали.
Квиллер вернулся к работе в более приподнятом настроении и сохранял спокойствие до четырёх часов. В четыре часа Игги изъявил желание закончить свой трудовой день.
– Полезайте обратно на крышу, живо! – рявкнул Квиллер. – Вы не получите ни цента, пока не прибьёте все доски. Хоть фургон закладывайте, чтобы поужинать, меня это совершенно не волнует! Доделайте крышу, ведь сегодня ночью пойдёт дождь.
