Квиллер неохотно протянул ей только что изготовленный дубликат ключа.
– Я выпишу вам чек на триста долларов Правильно? – сказал он.
Миссис Глинко покачала головой и ухмыльнулась.
– Берем только наличными.
– В таком случае мне надо съездить в банк. Вы, наверное, хотите записать моё имя и адрес? По буквам – К-в-и-л-л-е-р.
– Понятно! – сказала она, записав его имя и адрес, и вдруг хлопнула себя по лбу. – После обеда я вышлю Маленького Джо. Выслать! Ха-ха-ха!
– Только не слишком поздно, – запротестовал Квиллер.
– Это у вас, отдыхающих, обед – это ужин, а у нас, работяг, обед есть обед. Ха-ха-ха!
Квиллер взял в банке деньги для миссис Глинко и поехал на автостоянку, откуда открывался прекрасный вид на городской причал. Там он выпустил котов из корзинки.
– Пока что нет смысла ехать домой, – объяснил он им. – Дадим этому парню время, чтобы отремонтировать батарею. Будем надеяться, что система Глинко сработает.
Квиллер купил кофе с хот-догом и съел всё без остатка, поскольку коты деликатно отказались от своей порции. Все вместе они наблюдали, как у причала покачивались различные суда: рыбачьи лодки, небольшие яхты и парусники с высокими мачтами. Квиллер подумал, что в Мусвилл стекается довольно много денег. Вскоре местные жители разбогатеют и станут проводить зимы на юге. Интересно, а куда зимой поедут супруги Глинко? В Палм-Спрингс или Кэнил-Бэй?
В два часа он не спеша поехал домой, сомневаясь в надёжности и эффективности системы миссис Глинко. К своему облегчению, он обнаружил, что на лужайке перед домом стоит фургон: ржавое, без всяких надписей средство передвижения. Внутри фургона валялись разные инструменты, необходимые водопроводчику.
Двери дома, распахнутые настежь, позволяли теплому июньскому ветерку продувать всё внутри. Квиллер должен был признать, что затея Маленького Джо не лишена смысла. И как он сам до этого не додумался?
Дверца смотрового люка спереди батареи была открыта, и перед ней кто-то лежал, растянувшись на полу. Сначала Квиллер увидел грязные сапоги и потёртые джинсы. А когда перевёл взгляд на красную клетчатую рубашку, тоже заношенную, то засомневался, ремонтник ли это.
– Привет, – неуверенно начал он. – Ты, случайно, не водопроводчик?
Ремонтник перевернулся, и оказалось, что это крепкая молодая женщина. Её пепельные волосы были собраны под фирменной кепкой.
– В лампу-индикатор попал паук, – проговорила она. – Всё внутри грязно, вот я и прочищаю. У вас есть метла? А то я здесь насорила.
При этих словах её большое унылое лицо и мрачные серые глаза абсолютно ничего не выражали.
– Ты удивила меня, – произнес Квиллер. – Я ожидал, что приедет парень по имени Джо.
– Я Джоанна, – сказала водопроводчица. – Моего папу звали Джо. Мы были Большой Джо и Маленький Джо.
Она опустила глаза.
– Твой папа тоже был водопроводчиком?
– Он в основном плотничал, но мог делать всё что угодно.
Заметив, что Джоанна говорит в прошедшем времени, Квиллер понял, что произошла какая-то семейная трагедия.
– Что с ним случилось, Джоанна? – спросил он сочувственным голосом, испытывая искренний интерес и отчасти профессиональное любопытство. Квиллер подумал, что водопроводчик женского пола – это хорошая тема для «пера Квилла».
– Отец погиб. Несчастный случай. – Она всё ещё сидела на полу, потупив глаза.
– Какая трагедия! Это случилось на дороге?
Джоанна, покачала головой и спокойно произнесла:
– Отца придавило откидным бортом грузовика.
– Кошмар! – воскликнул Квиллер. – Когда это случилось?
– Месяца два назад.
– Я очень сочувствую тебе. Сколько лет ему было? Джоанна выглядела лет на двадцать пять.
– Сорок три года. – Она отвернулась к батарее, словно желая прекратить мучительный для неё разговор, и включила лампу-индикатор. Потом закрыла люк и встала. – Где метла?
Глядя, как Джоанна подметает, Квиллер отметил для себя, что она очень тщательно делает свою работу. Но странно: молодая, здоровая, она совсем не улыбалась.
– Я скоро, – сказала она и понесла к фургону сумку с инструментами. Вернувшись, Джоанна невнятно проговорила: – За все тридцать пять долларов.
Думая, что Джоанна предпочитает наличные, как и миссис Глинко, Квиллер дал ей несколько банкнот и взамен получил квитанцию с надписью: «Оплачено – Джо Трапп». Плата высокая, но он был благодарен Джоанне за работающую батарею.
Затем Джоанна протянула ему желтый листок бумаги.
– Распишитесь здесь, – сказала она, не глядя на Квиллера. – Это для миссис Глинко.
Расписка подтверждала, что он заплатил Джо Трапп двадцать пять долларов за ремонт батареи. Двадцать пять? Квиллера заинтересовало такое расхождение, но он быстро понял, что имеет дело с «налоговой политикой» миссис Глинко. Что ж, не станем смущать бедную девушку из-за каких-то десяти долларов. Часть зарплаты Джоанна, без сомнения, должна отдать Глинко, и неудивительно, что ей хотелось приуменьшить свои реальные доходы.
Когда, петляя по извилистой дороге, фургон скрылся из виду и внутри дома установилась нормальная температура, Квиллер смог по достоинству оценить интерьер: беленые бревенчатые стены, высокий потолок, перекрытый стропилами, крашеный деревянный пол, устланный индейскими циновками, два белых дивана, поставленные углом к сложенному из валунов камину. Из окон, выходивших на север, открывался прекрасный вид. В миле отсюда, на озере, проходили парусные гонки, а за озером находилась Канада.
Квиллер внёс в дом корзину с котами и медленно поднял крышку. Сразу же появились две тёмно-коричневые мордочки с широко открытыми голубыми глазами и острыми ушками; мордочки вращались, как перископы, изучая окружающее пространство.
Убедившись, что всё в порядке, коты выпрыгнули из корзины; гибкие, с бежевой шёрсткой, изящными лапками и с хвостами, похожими на миниатюрные хлысты. Квиллер извинился перед котами за длительное заключение в корзине, но они не обратили на его слова никакого внимания и направились к камину, чтобы обнюхать то место, где два года назад лежала белая медвежья шкура, на которой они любили поваляться и которую в конце концов растерзали в клочья. Теперь на этом месте была индейская циновка. Потом Коко с интересом уставился на лосиную голову, висевшую над камином, а Юм-Юм, выгнувшись, полезла под диван. Там она раньше прятала свои игрушки.
Через пару минут они уже были наверху, ползали по стропилам, затем спрыгнули на камин, бросились на диван, с дивана – на пол, сложенный из идеально пригнанных друг к другу досок, и стали точить когти, словно пол и предназначался именно для этой цели.
Квиллер внёс в дом свой багаж и сразу же позвонил Милдред Хенстейбл:
