Однако указание в ялике разочаровало меня. Оно, вне всякого сомнения, исходило от Эмина Бирна. По крайней мере, оно было написано на его бумаге для заметок, с его инициалами и шапкой «Второй шанс». Но если это и было указанием, то далеко не тем, на какое я надеялась.
Я не ожидала чего-то совершенно определенного, как, например, записки, что ключ от ячейки камеры хранения на вокзале в Килларни находится под третьим цветочным горшком на левой стороне подъездной аллеи. Однако рассчитывала на нечто большее, чем бессмысленный рисунок, который обнаружила, когда высохла бумага, набор черточек, смутно напоминавший железнодорожное полотно или, может быть, скелет рыбы. Но я сохранила этот листок уже хотя бы потому, что не верилось, что Эмин Бирн, да и кто угодно, станет заворачивать бессмысленный рисунок в пластик, дожидаться отлива или идти вброд к ялику и тщательно прятать его между досками. Однако иллюзии относительно быстрой находки сокровища рассеялись.
Видимо, тогда я была готова бросить это дело, но стечение событий заставило меня передумать. Главным из них, разумеется, был разговор с женщинами из семейки Бирнов и высказанное ими намерение отнять коттедж у Алекса.
Вдобавок к этому были два обстоятельства, которые означали, что времени у меня мало. Первым было решение Дженнифер каждое утро брать с неохотного согласия отца уроки хождения под парусами у Падрига Гилхули. Видимо, первое пугающее знакомство с этим спортом возбудило у девушки интерес к нему. Что до мнения ее отца, то ему не особенно нравилось, что дочь общается с подозреваемым в убийстве, но у Падрига, судя по всему, было неоспоримое алиби, подтвержденное его адвокатом в Корке.
Вторым было осознание, что какое-то время я буду редко видеться с Робом; это стало ясно, когда накануне вечером я зашла с Алексом в бар на главной улице городка и увидела Роба, болтавшего с привлекательной женщиной, стройной, в хорошей спортивной форме, с ореолом рыжеватых волос вокруг лица и красивыми зелеными глазами.
* * *
— Лара, — воскликнул Роб, когда я подошла к стойке. Я не поняла, что означает этот тон. Я заподозрила, что не «рад тебя видеть». Наверняка он выбрал этот бар в двух кварталах от гостиницы в надежде, что я его не найду. — Лара, познакомься с Медб Миног. Медб, это моя знакомая Лара Макклинток.
— Знакомая? Ясно.
— Здравствуйте, — сказала я, пожимая ей руку. Рукопожатие ее было очень твердым.
— Рада познакомиться с приятельницей Роберта, — сказала она. — Мы все очень рады, что он здесь.
«Кто это — мы?» — подумала я. Фамилия Миног была знакомой, но до меня не сразу дошло, что эта женщина — и есть тот «приятный человек», с которым Роб разговаривал в полицейском участке. Это придавало новый смысл словам Роба об «улучшении международных отношений», и то, что он назвал эту женщину приятным человеком, говорило многое о его намерении скрывать ее от меня.
— Ладно, Роберт, — мягко сказала я. — Извини, пойду посижу с другим твоим знакомым. Рада познакомиться с вами, Медб.
Я отошла и села с Алексом, стараясь не дуться. Это происшествие вызвало у меня раздражение, хотя не знаю, почему я так разозлилась. В конце концов, Роб волен вести себя как угодно. Я не могу претендовать на его привязанность. Иногда думаю, что он мог бы стать для меня подходящим мужем, но в этом направлении мы как будто не движемся.
Когда я только познакомилась с Робом, он жил с Мисс Совершенство, а у меня были редкие встречи с мексиканцем-археологом. Затем я оказалась свободной, то есть брошенной, но Роб все еще оставался с Барбарой. Потом Клайв, мой бывший муж, убедил свою вторую жену, Селесту, купить ему антикварный магазин напротив «Гринхальг и Макклинток», что привело меня в ярость, и я прекратила на какое-то время отношения с противоположным полом. Спустя какое-то время Клайв бросил Селесту и сошелся с моей лучшей подругой Мойрой, к этому времени Роб и Барбара расстались. Роб проявил ко мне некоторый интерес, во всяком случае, так мне казалось, но меня так расстроили Клайв и Мойра, что я не обращала на него внимания, по крайней мере, старалась не обращать.
Вспоминая все это, я начинаю размышлять, смогу ли я писать сценарии для послеполуденных телепередач, используя собственный жизненный опыт, если антикварный бизнес, ненадежный даже в лучшие времена, перестанет приносить доход. Я знаю, что, как женщине, перевалившей за сорок, мне следует примириться с одиночеством, приняться за вязание, чтобы заполнять долгие вечера, но не хочу примиряться. Подобно многим из моего поколения, я чувствую себя моложе своих лет — по крайней мере, тешу себя мыслями, что это так. Мне больше не кажется, что я смогу жить вечно, но и старухой я себя не чувствую. Однако это та стадия жизни, когда мужчины, мои ровесники, предпочитают женщин помоложе — значительно помоложе. Поскольку в Ирландии из-за демографических аномалий, связанных с уровнем эмиграции и прочим, пятьдесят процентов населения моложе двадцати пяти лет, поэтому она прямо-таки рай для мужчин сорока с хвостиком вроде Роба.
* * *
Но я отвлеклась. Окончательным и решающим фактором в моем окрепшем решении найти сокровище стала цепь событий, которые произошли, когда мы с Алексом покидали «Второй шанс» после неприятного разговора с его обитателями. Уже близился вечер, когда я вела взятую напрокат машину по длинной подъездной аллее к основной дороге. Пошел сильный дождь, Майкла нигде не было видно — должно быть, он укрылся в доме. Перед моими глазами гипнотически двигались стеклоочистители, стеклообогреватель работал на полную мощность, чтобы очистить запотевшие стекла. Когда я повернула, из густых кустов у обочины появилась какая-то фигура в капюшоне и встала на пути машины. Я резко нажала на тормоз, но второпях забыла выжать муфту сцепления. Машина дернулась и остановилась в нескольких футах от фигуры.
Я опустила стекло дверцы и взглянула на лицо под капюшоном. Это была Дейрдре, она выглядела очень испуганной, дрожащей птичкой на тонких ножках, волосы ее, несмотря на капюшон, слиплись от дождя.
— Держитесь подальше от «Второго шанса», — прошептала она. — Вы не представляете, что там творится. Эта семья проклята!
Потом оглянулась, быстро шагнула назад и скрылась в кустах.
Тут я увидела, что могло напугать ее. Шон Макхью, зять номер один, шел по подъездной аллее к дому. Он был, как и его свояк, белокурым, но потолще, с намечавшимся вторым подбородком, его поведение не казалось таким угрожающим, хотя сейчас вид у него был довольно грозный. На нем по-прежнему были твидовый пиджак и сапоги, за спиной развевался на ветру капюшон — одет он был как живущий в сельской местности джентльмен, — однако выглядел не особенно по-джентльменски. С плеча у него на ремне свисала винтовка. Хотя она не была нацелена на нас, минута была неприятной.
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
— Мы пили в доме чай, — ответила я.
— Какого черта вынюхиваете на дороге?
— Я ничего не вынюхиваю, — надменно ответила я. — Машина остановилась. На дорогу выбежал кролик, пришлось резко затормозить.
