— Можете его отпустить, — сказал он охраннику. — Слышите?
Охранник выпутался из сплетения ног и отполз на пару ступенек. Тедди, нагнувшись, жестко придавил плечо пациента к каменному полу и не успел поднять глаза, как в воздухе просвистела дубинка, сломавшая переносицу лежащего.
Тедди почувствовал, как тело под ним сразу обмякло, и услышал, как чертыхнулся его напарник.
Когда охранник снова замахнулся дубинкой, Тедди прикрыл лежащего и выставил локоть.
— Эй, эй! — обратился Тедди к окровавленному лицу. — Он вырубился. Эй!
Но охранник, опьяненный запахом собственной крови, готов был обрушить дубинку.
— Гляди на меня! На меня гляди! — крикнул ему Чак.
Охранник перевел взгляд.
— Отойди на хрен. Ты слышишь меня? Отойди. Все под контролем. — Чак отпустил запястье, и рука пациента безжизненно упала на грудь. Чак привалился к стене, не сводя глаз с охранника. — Ты меня слышишь? — тихо повторил он.
Охранник опустил свою дубинку, промокнул рану рубашкой и уставился на кровь.
— Он порвал мне лицо.
Тедди наклонился, чтобы получше разглядеть рану. Он и не такое видел. Жить будет. Но вид, конечно, тот еще. Никакой хирург уже не сделает из этого лица конфетку. Вслух же он сказал:
— Не переживай. Пара-тройка швов, и все дела.
Сверху послышался грохот падения человеческих тел вместе с мебелью.
— У вас тут бунт, что ли? — спросил Чак.
Охранник подышал полной грудью, постепенно восстанавливая цвет лица.
— Вроде того.
— Пациенты захватили больницу? — словно невзначай спросил Чак.
Парень внимательно посмотрел на Чака, потом на Тедди.
— Пока нет.
Чак достал из кармана носовой платок и протянул охраннику.
Парень поблагодарил и прижал платок к ране.
Чак снова взял лежащего за запястье, проверяя пульс. Затем поднял веко.
— Жить будет, — обратился он к Тедди.
— Надо его поднять.
Они закинули безвольные руки себе за плечи и, поставив пациента в вертикальное положение, потащили его наверх, ведомые охранником. Весил больной не много, но лестница оказалась длинной, и носки цеплялись за края ступеней. На верхней площадке охранник обернулся. За короткое время он то ли постарел, то ли поумнел.
— Вы приставы, — сказал он.
— Ты о чем?
Он уверенно кивнул:
— Точно. Я видел вас на причале, когда вы приехали. — Он взглянул на Чака с улыбочкой. — Этот шрам на лице.
Чак вздохнул в ответ.
— Что вы здесь делаете? — спросил парень.
— Заботимся о твоем товарном виде, — сказал Тедди.
Парень отнял от лица намокший носовой платок, посмотрел на него и снова прижал к щеке.
— Знаете, кого вы тащите? — спросил он. — Это Пол Вингис. Из Западной Виргинии. Убил жену брата и двух его детей, пока тот воевал в Корее. Трупы держал в подвале и, пока они разлагались, так сказать, удовлетворял потребности.
Тедди преодолел желание отпустить висящее на нем тело и позволить ему скатиться под уклон.
— Хотите знать правду? — Парень откашлялся. — Он и меня поимел. — Парень выдержал их взгляды, глаза у него были красные.
— Как тебя звать?
— Бейкер. Фред Бейкер.
Тедди пожал ему руку.
— Послушай, Фред. Мы рады, что смогли тебе помочь.
Парень поглядел на свои забрызганные кровью туфли.
— И все-таки. Что вы здесь делаете?
— Осматриваемся, — сказал Тедди. — Через пару минут мы уйдем.
Парень задумался, а в голове Тедди пронеслись последние два года жизни — потеря Долорес, хождение по следу Лэддиса, выход на эту больницу, неожиданная встреча с Джорджем Нойсом и его рассказы об экспериментах с лекарствами и лоботомией, выход на сенатора Херли, ожидание подходящего момента, чтобы пересечь бухту и попасть на этот остров, как когда-то они выжидали момент, чтобы пересечь Ла-Манш и высадиться в Нормандии, — и все это вместилось в короткую паузу.
— Знаете, — заговорил парень, — мне довелось поработать в горячих местечках. Тюрьмы, зона особого режима, такая же психушка для невменяемых преступников… — Он покосился на дверь, и глаза его расширились, словно он увидел за ней такое, для чего и слов-то не существует. — Да, поработал. Но это место… — Он смерил долгим взглядом их обоих по очереди. — Тут живут по своим правилам.
Тедди пытался прочесть в его глазах вердикт, но охранник, казалось, был где-то далеко отсюда, глаза пустые, отсутствующие.
— Через пару минут, говорите? — Парень согласно кивнул: — Ладно. В этом бедламе никто все равно не заметит. Только через пару минут мотайте отсюда, о'кей?
— Без вопросов, — сказал Чак.
— Да, и вот что. — Парень, подойдя к двери, выдавил из себя улыбку. — Постарайтесь за эти пару минут не отправиться на тот свет. О'кей?
15
Они миновали дверь и вошли в длинный коридор, по обе стороны которого тянулись камеры, погруженные в темноту. Стены и пол из гранита, арочные своды высотой почти пять метров и шириной три метра. Единственный свет проникал через высокие окна, с потолка капала вода, на полу образовались лужи.
— Наш главный генератор отказал около четырех утра. Замки в камерах электронные, наша недавняя инновация. Классная идея, да? Так что в четыре двери всех камер автоматически открылись. К счастью, они еще закрываются вручную, поэтому мы загнали большинство пациентов обратно и заперли. Но у одного стервеца есть ключ, и время от времени он открывает какую-нибудь камеру, прежде чем снова улетучиться.
— Бритоголовый? — спросил Тедди.
Бейкер бросил на него быстрый взгляд:
— Он самый. Один из сбежавших. Видимо, у него ключ. Фамилия Личфилд.
— Он играл в пятнашки внизу на лестнице, когда мы поднимались.
Бейкер подвел их к третьей камере справа и открыл дверь.
— Бросайте его сюда.
Им потребовалось несколько минут, чтобы найти в темноте койку, а потом Бейкер включил фонарик, и они уложили Вингиса. Тот застонал. В ноздрях пузырилась кровь.
— Мне понадобится подмога, чтобы повязать этого Личфилда, — сказал Бейкер. — В подвале сидят ребята, которых даже во время кормежки стерегут шесть человек. Если они окажутся на свободе, это будет второй Лос-Аламос.
[14]
