Книга Остров проклятых, страница 54. Автор книги Деннис Лихэйн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Остров проклятых»

Cтраница 54

Во время своего монолога она все больше и больше отдавалась эмоциям, при этом тыча палкой в костер и обращаясь не столько к Тедди, сколько к собственным коленям.

— Вы правда были доктором? — спросил Тедди.

— Да, правда. — Она подняла на него взгляд. — Собственно, была и есть. Я работала здесь вместе с другими врачами. А потом я начала задавать вопросы о крупных партиях барбитурата и опиумных галлюциногенов. Стала недоумевать — к сожалению, вслух — по поводу хирургических операций, носящих экспериментальный, мягко говоря, характер.

— Чем они здесь занимаются?

Она сморщила губы и одновременно скривила рот в подобии улыбки.

— А вы не догадываетесь?

— Я знаю, что они нарушают Нюрнбергский кодекс.

— Нарушают? Они вытерли об него ноги.

— Я знаю, что здесь применяют радикальные методы лечения.

— Радикальные — да. Лечения — нет. Здесь, пристав, никого не лечат. Вам известно, кто финансирует эту больницу?

Тедди кивнул:

— КРАД.

— И всякие «левые» фонды, — добавила она. — Денежки сюда текут рекой. А теперь задайте себе вопрос: откуда в теле возникает боль?

— Зависит от того, какое место поранено.

— Нет. — Она категорически покачала головой. — Плоть тут ни при чем. Мозг посылает сигналы через нервную систему. Мозг контролирует боль. Он контролирует страх. Сон. Сочувствие. Голод. Все, что мы ассоциируем с сердцем или душой или нервной системой, на самом деле контролируется мозгом. Абсолютно все.

— О'кей…

Ее глаза блестели в отсветах костра.

— А если установить над ним контроль?

— Над мозгом?

Она кивнула.

— Создать человека, которому не нужен сон, который не испытывает боли. Любви. Симпатии. Человека, которого бесполезно допрашивать, потому что вся информация в его мозгу стерта. — Она поворошила горящие ветки и снова подняла на него глаза. — Пристав, здесь создают роботов. Чтобы они возвращались в большой мир и выполняли работу как роботы.

— Но такими возможностями, такими научными знаниями…

— Овладеют еще нескоро, да, — согласилась она. — Этот процесс растянется на десятилетия. Они начали с того же, с чего начали Советы. Промывание мозгов. Эксперименты по созданию экстремальных условий. Так нацисты подвергали евреев испытанию предельной жарой и холодом, чтобы потом применить к солдатам рейха эти навыки выживания. Неужели, пристав, вы не понимаете? Через пятьдесят лет сведущие люди оглянутся назад и скажут: «Вот, — она ткнула пальцем в земляной пол, — вот где все это начиналось. Нацисты использовали евреев. Советы использовали узников Гулага. А здесь, в Америке, мы использовали пациентов на острове Проклятых».

Тедди ничего не сказал ей на это. Слова не приходили в голову. Она перевела взгляд на пламя.

— Они не могут вас отпустить. Вы же понимаете?

— Я федеральный пристав. Как они меня остановят?

Она встретила это заявление широкой улыбкой и аплодисментами.

— Я была видным психиатром из уважаемой семьи. Когда-то мне казалось, что это гарантирует неприкосновенность. Не хочется вас расстраивать, но — увы. Позвольте вас спросить, у вас в прошлом были психологические травмы?

— У кого их не было?

— Разумеется. Но это не абстрактный разговор о людях вообще. Мы говорим о конкретных вещах. О вас. У вас есть душевные слабости, которые они могли бы против вас использовать? Были ли в вашей прошлой жизни эпизоды, которые можно рассматривать как факторы, предопределившие потерю рассудка? Так что, когда вас поместят сюда, а они это сделают, ваши друзья и коллеги скажут: «Ну конечно. Он сломался. Окончательно. Да и кто бы на его месте не сломался? Это все война. И потеря матери». Или кого вы там потеряли. Ну и?

— Такое можно сказать о ком угодно, — возразил Тедди.

— То-то и оно. Вы еще не поняли? Да, такое можно сказать о ком угодно, но они это скажут о вас. Как у вас с головой?

— С головой?

Она пожевала нижнюю губу и пару раз кивнула.

— Да, с котелком. Как он? Видели странные сны в последнее время?

— Было дело.

— Головные боли?

— Я подвержен мигреням.

— Господи. Вы шутите?

— Нет.

— Вы принимали здесь какие-нибудь таблетки, хотя бы аспирин?

— Да.

— Чувствуете себя не в своей тарелке? Будто это не совсем вы? Ничего страшного, успокаиваете вы себя, просто мне малость не по себе. Вот и соображаю туговато. Но у вас нелады со сном, сами сказали. Непривычная койка, непонятная среда, да еще ураган в придачу. Так вы себе объясняете свое состояние. Да?

Тедди кивнул.

— Вы наверняка ели в здешнем кафетерии. Пили там кофе. По крайней мере, успокойте меня, что вы курили собственные сигареты.

— Моего партнера, — признался Тедди.

— А у доктора или санитара не стреляли?

В кармане рубашки у него лежали сигареты, выигранные в покер. Он вспомнил, как выкурил в день приезда сигарету Коули, и еще подумал тогда, что такой сладкий табак попался ему в первый раз.

Она прочла ответ по его лицу.

— Обычно для того, чтобы нейролептический наркотик проявил себя в крови, требуется от трех до четырех дней. А до этого времени больной практически не замечает никакого эффекта. Иногда случаются приступы, которые легко спутать с мигренью, особенно если она периодически повторяется. Но вообще приступы — явление редкое. Обычно единственное, на что обращает внимание больной…

— Хватит называть меня больным.

— …это на сны, они становятся все ярче и длятся все дольше, они нанизываются друг на друга, выстраиваются в цепочки и превращаются в этакий роман сродни фантазиям Пикассо. Еще один заметный эффект — больной начинает чувствовать себя немного как в тумане. Мысли становятся несколько бессвязными. Но ведь это можно всегда списать на расстройство сна и всякие кошмары, правильно? Нет, пристав, я не называю вас «больным». Пока. Это просто фигура речи.

— Если впредь я буду избегать местной пищи, сигарет, кофе и таблеток, о каком ущербе на данный момент можно говорить?

Она убрала волосы с лица и закрутила их в узел на затылке.

— Боюсь, что весьма серьезном.

— Предположим, до завтра я не смогу уехать с этого острова, а наркотики начнут действовать. Как я это пойму?

— Самые очевидные индикаторы — сухость во рту в сочетании, как это ни парадоксально, с обильным слюноотделением, ну и конечно, тремор. Вы заметите легкую дрожь. Она начнется там, где сустав большого пальца соединяется с запястьем, потом захватит палец и наконец овладеет всей кистью.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация