Я откинулся на сиденье, закрыл глаза, слушая рокот немецкого мотора.
— Как ты уживаешься сам с собой, Патрик?
Я включил первую передачу и, пока мы ехали по Саути и спускались вниз, в наши места, не проронил больше ни слова.
* * *
Я оставил «порш» перед своим домом и отправился за своей «викторией», припаркованной чуть дальше, так как «порш-63» — не та марка, на которой стоит ездить по округе, если желаешь не привлекать внимания.
Фил стоял у пассажирской двери, но я покачал головой.
— В чем дело? — спросил он.
— Ты останешься здесь, Фил. На этот раз я один.
Теперь он покачал головой.
— Нет. Она была моей женой, Патрик, и этот гад ее подстрелил.
— Хочешь, чтобы он подстрелил и тебя, Фил?
Он пожал плечами.
— Считаешь, не гожусь для этого?
Я кивнул.
— Не годишься, Фил.
— Почему? Из-за случившегося в боулинге? Но ведь Кевин вырос среди нас. Был нашим товарищем. Так что понятно, почему я потерял над собой контроль. Но Джерри? — Он приставил свой пистолет к крыше машины, достал патроны и вставил в обойму. — Джерри — тварь вонючая. Он умрет.
Я посмотрел ему в глаза, ожидая, когда он сам поймет, как глупо он выглядит, этакой пародией на крутого Уокера, демонстрирующего браваду.
Фил не отвел взгляд, а дуло его пистолета стало медленно поворачиваться, пока не остановилось на моем лице.
— Собираешься застрелить меня, Фил? А?
Рука его была тверда. Пистолет не шелохнулся.
— Ответь же, Фил. Собираешься застрелить меня?
— Если сам не откроешь, Патрик, я выстрелю в стекло и влезу внутрь, чего бы мне это ни стоило.
Я спокойно посмотрел на пистолет в его руке.
— Я тоже ее люблю, Патрик. — Он опустил пистолет.
Я сел в машину. Он стал стучать в окно пистолетом, а я вздохнул, понимая, что Фил либо станет преследовать меня по пятам, либо выстрелом выбьет окно моего «порше» и заведет его без всякого ключа.
Поэтому я потянулся через сидение и открыл дверцу.
* * *
Дождь начался примерно в полночь, сначала даже не дождь, а всего несколько капель пополам с грязью на лобовом стекле, смытых стеклоочистителем.
Мы припарковались перед домом престарелых на Дорчестер-авеню, примерно в половине квартала от бара «Изумруд». Затем тучи прорвало, дождь забарабанил по крыше и потек по улице большими темными потоками. Дождь был леденящий, подобно вчерашнему, и единственное влияние, которое он оказывал на приросший к тротуару и домам лед, состояло в том, что ледяной покров становился на миг прозрачнее и еще опаснее.
Сначала мы были благодарны дождю, так как наши окна запотели, и если бы кто-то стоял рядом с машиной, то не мог бы разглядеть, кто находится внутри.
Но вскоре мы поняли, что это работает против нас, так как перестали хорошо различать как сам бар, так и вход в жилище Джерри. Обогреватель в машине не работал, и сырой холод пробирал меня до костей. Я приоткрыл свое окно, Фил тоже, и мне пришлось локтем вытирать конденсат, пока наконец входные двери Джерри и его бара, пусть не очень четко, но появились вновь.
— Ты уверен, что именно Джерри работает с Хардименом? — спросил Фил.
— Нет, — ответил я. — Но похоже на то.
— Тогда почему не позвать полицию?
— А что мы им скажем? Пара бандюг со свежими дырками в головах сказали нам, что Джерри — плохой?
— Тогда может, ФБР?
— Та же штука. Никаких доказательств. Если это все-таки Джерри, и мы спугнем его раньше времени, он может ускользнуть снова, залечь на дно и будет себе потихоньку убивать детей-беглецов, которых никто не ищет.
— В таком случае, зачем мы здесь?
— Затем, что, если он что-то предпримет, неважно что, я хочу быть свидетелем, Фил.
Фил вытер свою сторону ветрового стекла и выглянул в направлении бара.
— Может, стоит войти туда и задать пару вопросов.
Я взглянул на него.
— Ты что, идиот?
— А что?
— Потому что, если это он, нам конец, Фил.
— Нас двое, Патрик. И мы вооружены.
Я видел, что он старается уговорить себя, подкрепиться мужеством, необходимым, чтобы войти в эту дверь. Тем не менее он был далек от реальных действий.
— Это просто напряжение, — сказал я. — От ожидания.
— Ты о чем?
— Иногда оно гораздо мучительнее, чем любая драка, потому что когда действуешь, у тебя исчезает ощущение, что тебе надо лезть из кожи вон.
Фил кивнул.
— Да, ощущение не из приятных.
— Проблема в том, Фил, что, если Джерри тот самый убийца, противостояние будет гораздо труднее, чем ожидание. Он убьет нас, вооружены мы или нет.
Фил сделал глоток, затем кивнул.
С минуту я неотрывно смотрел на вход в бар. За то время, что мы вели наблюдение, никто не входил и не выходил, а это было более чем странно, учитывая, что дело было за полночь в нашей округе. Мощный поток воды, шириной с целый дом, прокатился по улице с пеной по краям, а вдали завывал ветер.
— Сколько человек? — спросил Фил.
— Что?
Фил кивнул головой в направлении «Изумруда».
— Если это он, сколько человек, думаешь, он убил? За всю свою жизнь? Если брать во внимание, что он убивал всяких бродяг и наверняка без счету тех, о ком никто и не знал…
— Фил.
— Да?
— Я немного нервничаю. Есть вещи, о которых мне не хотелось бы говорить именно сейчас.
— О! — Он почесал щетину под подбородком. — Ладно.
Я наблюдал за баром, отсчитывая уже вторую минуту. И все же никто не вошел и не вышел.
Зазвонил мой мобильный телефон, мы с Филом так резко повернули головы, что стукнулись о крышу.
— Господи, — сказал Фил.
Я включил телефон.
— Алло.
— Патрик, это Девин. Где ты?
— В своей машине. Что случилось?
— Только что беседовал с Эрдхемом из ФБР. Он получил пробные отпечатки с паркетной доски в твоем доме, где был спрятан один из жучков.
— И? — Кислород, циркулирующий по моему телу, замедлился почти до полной остановки.
— Это Глинн, Патрик. Джерри Глинн.
Я смотрел в запотевшее стекло и едва различал контуры бара, но тут вдруг отчетливо ощутил страх, какого не испытывал ни разу в жизни.
— Патрик? Ты на месте?
