— Твой сын ведь и прежде вроде бы убегал? — спросила Эстер.
— Один раз было.
— Так, наверное, и теперь тот самый случай, тебе не кажется?
— Думаю, все обстоит куда хуже.
— Ты о чем? — спросила Эстер. — Да, кстати, а в котором часу повторятся показания под присягой?
— В три часа дня.
— Попрошу предоставить отсрочку. Если откажут, тебе придется вернуться.
— Шутишь, наверное?
— Судя по тому, что я только что услышала, тебе там просто нечего делать. В конце концов, есть телефон. Всегда можешь позвонить. Я закажу частный борт, чтоб ты могла вылететь из Тетерборо.
— Но речь идет о моей семье.
— Да, верно, и несколько часов все равно ничего не решают. От твоего присутствия никто не станет чувствовать себя лучше. А тем временем, если мы завалим это дело, ни в чем не повинный человек может угодить за решетку на двадцать пять лет.
Тиа так и подмывало сказать, что она увольняется, причем немедленно, но что-то удержало ее. И она сказала:
— Ты все-таки попроси об отсрочке.
— Перезвоню.
Тиа отключилась и стала разглядывать свою руку, точно увидела на коже подозрительную сыпь.
«Неужели все это происходит со мной?»
Войдя в палату Майка, она увидела там Мо. Он бросился ей навстречу, сжимая кулаки, все лицо в слезах.
— С ним полный порядок, — сказал Мо, как только она вошла. — Сейчас спит.
Тиа подошла к кровати, на которой лежал муж, автоматически заметив, что посетителей, кроме нее и Мо, нет. Тиа наклонилась, увидела лицо Майка и словно получила сильнейший удар под дых.
— О Господи…
Мо подошел сзади, положил ей руки на плечи.
— На самом деле все не так плохо, как кажется.
Тиа от души надеялась, что это правда. Она не знала, в каком состоянии застанет мужа, но это?.. Правый глаз опух и плотно закрыт. На одной щеке длинный порез чем-то острым, возможно, бритвой, на другой красуется огромный синяк. Губы разбиты. Одна рука полностью под одеялом, но на предплечье видны два гигантских синяка.
— Что же они с ним сделали? — прошептала она.
— Они, считай, покойники, — тихо сказал Мо. — Ты меня слышала? Я выслежу этих тварей, но бить их не буду. Поубиваю к чертовой матери!
Тиа опустила руку на плечо Майка. Ее муж. Ее прекрасный красивый сильный муж. Она влюбилась в этого мужчину с первого взгляда еще тогда, в Дартмуте. Делила с ним постель, родила от него двоих детей, выбрала его своим спутником на всю жизнь. Не часто задумываешься об этом, но все обстояло именно так. Выбираешь человека, чтобы разделить с ним жизнь — вещь почти пугающая, если вдуматься хорошенько.
Как же она допустила, что жизни их разминулись, пусть даже ненамного? Как позволила рутине взять верх над их отношениями, и это вместо того, чтобы каждую секунду быть вместе, рядом, чтоб жизнь стала еще осмысленнее и счастливее?..
— Я так тебя люблю, — прошептала Тиа.
Вдруг Майк открыл глаза. И она увидела в них страх — самое худшее, что только могло быть. Ведь все то время, что она знала Майка, он никогда не выказывал страха. Она даже ни разу не видела, чтоб он плакал. Нет, наверное, все же плакал изредка, но слез своих не показывал. Он хотел быть надежной опорой, ее «каменной стеной», пусть и звучит старомодно. И она хотела от него того же.
Майк смотрел словно в никуда. Глаза дико расширены, точно видел перед собой напавших на него негодяев.
— Майк, — тихо произнесла Тиа. — Я здесь.
Он посмотрел на нее. Их взгляды встретились, но страх не уходил. Если видеть жену было утешением, он этого не показывал.
— Ты поправишься, и все будет хорошо. — Тиа взяла его за руку.
Он по-прежнему смотрел ей прямо в глаза. И только тут она поняла. Догадалась, что он скажет, прежде чем пошевелит разбитыми губами.
— Что с Адамом? Где он?
Глава 20
Долли Льюистон увидела, как мимо их дома снова проехала эта машина. Сбавила скорость. Все как в прошлый раз.
— Опять он, — сказала она.
Муж, Джо Льюистон, учитель пятого класса начальной школы, даже не поднял глаз.
— Джо?
— Я слышал, что ты сказала, Долли, — рявкнул он. — Чего ты от меня хочешь, не понимаю?
— Он не имеет права. — Она наблюдала, как машина отъехала и словно растворилась вдали. — Может, вызвать полицию?
— И что мы им скажем?
— Что он преследует нас. Крутится возле дома.
— Он просто едет по дороге мимо. В его действиях нет ничего противозаконного.
— А потом сбрасывает скорость.
— И в этом тоже нет ничего противозаконного.
— И все равно, сообщить надо.
Муж презрительно фыркнул, не отрывая глаз от бумаг.
— Полиция будет в восторге.
— К тому же у нас ребенок.
Она уже давно наблюдала за Элли, трехлетней дочуркой, по компьютеру со специального сайта, который позволяет следить за ребенком через камеру, установленную в детской. Как он ест, строит что-то из кубиков, читает, рисует, поет, словом, делает что угодно — ты в любой момент можешь проверить свое дитя.
Они с Джо работали в начальной школе. Джо преподавал в Маунт-Райкер, в пятом классе. Она учила второклассников в Парамус. Долли Льюистон все время порывалась уйти с работы, но без двух зарплат им не прожить. Муж все еще любил преподавать, а для Долли со временем привлекательность этого занятия стала угасать. Внимательный человек заметил бы, что страсть к преподаванию она утратила, когда родилась Элли, сама же Долли считала, что за этим стоит нечто большее. Тем не менее работать она продолжала, успешно парировала выпады недовольных родителей, но единственное, что ей по-настоящему хотелось делать, — это наблюдать за дочуркой на экране монитора, убеждаться, что малышка в безопасности.
Гай Новак, мужчина, проезжавший в машине мимо их дома, не мог неотрывно наблюдать за своей дочерью, быть уверенным, что она в безопасности. Так что, с одной стороны, Долли знала, кто он такой, почему здесь и даже сочувствовала этому человеку. Но это не означало, что она позволит ему навредить ее семье. Зачастую мир делится просто: «наши и те, кто против нас», и она всегда стояла на страже интересов своей семьи.
Долли покосилась на Джо. Глаза закрыты, голова опущена.
Она приблизилась сзади, положила ему руки на плечи. Он слегка поморщился от этого прикосновения. Неприятие длилось секунду, не больше, но она это почувствовала. Он так напряжен последние несколько недель. Долли не отводила рук, и постепенно он расслабился. Тогда она стала массировать ему плечи. Джо всегда это нравилось. Процедура заняла всего несколько минут, и он смягчился.
