Майрона все это не так уж волновало.
Читаешь газеты, смотришь новости, и твоя гуманность, вера в человека начинают казаться пугающе наивными. Вот что разъедало Майрона изнутри: поступки Уина не вызывали у него отвращения, они не задевали его по-настоящему.
Уин имел странную способность воспринимать все в черно-белых цветах. В последнее время Майрон стал замечать, что в его собственной картине мира серые полосы стремительно чернеют. Ему это не нравилось. Он был не в восторге от того, что его личный опыт, омраченный злобой и жестокостью, вызвал в нем такие перемены. Майрон пытался держаться за старые ценности, но опора выскальзывала из-под ног. Да и зачем он за них цеплялся? Верил во все эти ценности или ему нравилось считать себя человеком, который во что-то верит?
Надо было захватить с собой оружие. Вот болван. Правда, он висел на хвосте какого-то мальца. Хотя и малец запросто может вытащить пистолет и всадить в него пулю. Но какой выбор? Позвонить в полицию? Резкий шаг в подобной ситуации. Вернуться позже, прихватив что-нибудь огнестрельное? Но к тому времени парень уже исчез бы – и, вероятно, вместе с Чэдом Колдреном.
Нет, надо продолжить слежку. Только быть осторожнее.
Майрон размышлял, как поступить. Он остановил машину в конце квартала и вышел. Вдоль улицы тянулись одинаковые низкие дома из кирпича. Наверное, когда-то тут был неплохой район, но сейчас он смахивал на человека, потерявшего работу и опустившегося. Все выглядело заросшим и неряшливым, как старый сад, за которым больше не присматривают.
Панк свернул в узкий переулок. Майрон последовал за ним. Куча мешков для мусора. Ржавые пожарные лестницы. Перевернутая морозилка с торчащими кверху ножками. Майрону показалось, что он услышал чей-то храп. В конце переулка парень повернул направо и вошел в заброшенное здание через железную дверцу. Они была слегка приоткрыта, без ручки или скобы.
Едва он переступил через замшелый порог, как раздался дикий вопль. Орал панк. В воздухе что-то просвистело. Сработали рефлексы. Майрон успел пригнуться, и железный прут задел только плечо. Руку пронзила вспышка боли. Майрон упал на пол. Он перекатился по холодному цементу и вскочил.
Их было трое, вооруженных стальными ломами и монтировками. Бритоголовые и с татуировками в виде свастик. Все похожи друг на друга, как сиквелы одного боевика. Сам панк мог сойти за оригинал. Слева с дурацкой ухмылкой на лице стоял Возвращение Наци-Красти. Паренек справа – Наци-Красти Навсегда – выглядел немного испуганным. Слабое звено, подумал Майрон.
– Шины меняете? – поинтересовался он.
Наци-Красти выразительно постучал по ладони монтировкой:
– Нет, хотим снять твою.
Майрон поднял перед собой руку ладонью вниз. Он покачал ею взад-вперед и сказал:
– Ясно.
– Какого черта ты за мной следишь, ублюдок?
– Я?
– Да, ты. Какого черта ты за мной следишь?
– Кто сказал, что я за тобой слежу?
В глазах парня мелькнула растерянность.
– Ты считаешь меня идиотом?
– Нет. Я считаю тебя мистером Менса.
– Мистером чего?
Возвращение Наци-Красти вмешался:
– Да он над тобой прикалывается, дурень.
– Ага, – тут же поддакнул Наци-Красти Навсегда. – Он издевается.
Парень выпучил глаза:
– Что? Ты надо мной издеваешься? Это правда, ублюдок? Ты прикалываешься, да?
Майрон взглянул ему в лицо:
– Может, пора перейти к следующей реплике?
Возвращение завопил:
– Давайте его вздуем! Отделаем как следует.
Майрон догадывался, что троица вряд ли умеет хорошо драться, но сознавал: трое вооруженных парней почти всегда могут побить одного сильного бойца. К тому же они явно под кайфом, глаза блестят, как корочка на свежих пончиках. Все трое шмыгали и терли носы.
Название для сладостей из двух слов. «Кокаиновая пудра». Или «Сладкая дурь». Или «Крэк в сахаре». Угощайтесь.
Лучшее, что он мог сделать, – это сбить их с толку и напасть первым. Рискованно. С одной стороны, ты хочешь их раздразнить, вывести из себя этих кайфующих ублюдков. С другой – тебе нравится их контролировать, чувствовать, когда можно дать задний ход. Тут нужен великий Майрон Болитар, мастер-канатоходец, танцующий без страховки над восхищенной публикой.
Панк снова заорал:
– Так какого черта ты за мной следил, ублюдок?
– Может, ты мне понравился, – заметил Майрон. – Хоть у тебя и нет задницы.
Возвращение оскалил зубы.
– Вот что, ребята, давайте его взгреем. У меня уже руки чешутся.
Майрон постарался скорчить физиономию в духе крутого парня. Правда, люди часто принимали это за симптом запора, но в последнее время у него стало получаться гораздо лучше. Он практиковался.
– На вашем месте я бы этого не делал.
– Неужели? Назови мне хоть одну причину, чтобы мы не вытрясли из тебя дерьмо. Назови мне хоть одну причину, чтобы я не переломал тебе ребра этой штукой.
Он приподнял стальную монтировку. Видимо, хотел продемонстрировать Майрону, что ему это по силам.
– Ты спрашивал меня, не считаю ли я тебя идиотом, – напомнил Болитар.
– Да, и что?
– А ты сам не считаешь меня идиотом? Полагаешь, если бы я хотел с тобой расправиться, то потащился бы сюда, зная, чем это может закончиться?
Троица молчала.
– Я пошел за тобой, – объяснил Майрон, – чтобы устроить проверку.
– О чем ты говоришь?
– Я работаю на серьезных людей. Не будем называть имен. – «Хотя бы потому, что я понятия не имею, о ком идет речь», – подумал Майрон. – Скажу лишь, что речь идет о бизнесе, которым вы занимаетесь регулярно.
– Регулярно?
Они опять начали тереть носы. Раз-два, раз-два.
– Регулярно, – повторил Майрон. – Это когда что-то происходит часто или через короткие промежутки времени.
– Что?
О Господи!
– Моему боссу, – продолжил Майрон, – нужны люди для контролирования района. Свежая кровь. Парни, которые хотят получать десять процентов с продаж и прибирать к рукам всю дурь, какая есть на улицах.
Панки выпучили глаза. Возвращение повернулся к Красти:
– Чувак, ты слышал?
– Ага.
– Чертов Эдди не дает нам ни цента с прибыли! – возмущенно воскликнул Возвращение. – Он просто жмот. – Парень указал на Майрона монтировкой: – Ты посмотри, сколько лет этому старперу. Он точно работает на какого-нибудь богатея.
– Похоже на то.
Панк заколебался, потом подозрительно прищурился:
