Уиндзор склонил голову к плечу, изобразив глубокое раздумье.
– Пожалуй, я с ней пересплю, – усмехнулся он. – Вероятно, она развяжет язык в порыве страсти.
– Она спит только с игроками из «Гигантов» и «Драконов», – напомнил Майрон и, нахмурившись, добавил: – Ты хочешь с ней переспать?
Приятель пожал плечами:
– Альтернатива – высечь ее резиновым шлангом. Если только она не получает удовольствия от подобного обращения.
– Есть еще идеи?
– Я над этим работаю.
Они молча свернули к арене «Мидоуландс». Абигайл Адамс на CD-плеере сообщала Джону Адамсу, что женщинам в Массачусетсе нужны булавки. Уиндзор начал напевать под музыку. Затем он заметил:
– Что касается Джессики… – Он отнял руку от руля и помахал ею в воздухе. – Я не тот человек, с которым обсуждают такие проблемы.
– Знаю.
– Когда она тебя бросила, ты был в жутком состоянии. Не понимаю, зачем тебе рисковать опять.
Майрон посмотрел на него:
– Ты действительно так думаешь? Это очень грустно, Уиндзор.
– О да, настоящая трагедия.
– Я серьезно.
Локвуд иронически схватился за голову:
– О горе мне, горе, я никогда не испытывал того глубокого страдания, в которые погрузился ты, расставшись с Джессикой. Бедное, бедное дитя.
– Ты понимаешь, что не все так просто.
Уиндзор положил руку на руль и пожал плечами.
– Нет, мой друг, все очень просто. Реальной была лишь твоя боль. Остальное – иллюзия.
– Это твое мнение?
– Да.
– О всех чувствах вообще?
– Я так не говорил.
– Как насчет нашей дружбы? Она тоже всего лишь иллюзия?
– Мы говорим не о нас, – возразил Локвуд.
– Я просто пытаюсь понять…
– Тут нечего понимать! Я уже сказал, что не гожусь для данной темы.
Впереди вырастала огромная арена. Раньше она носила имя Брендана Берна, непопулярного политика, случайно оказавшегося в кресле губернатора в тот год, когда построили весь комплекс. Вскоре спортивные воротилы решили привлечь новые средства и переименовали ее в арену континентальных авиалиний – звучало неказисто, но, во всяком случае, не хуже старого названия. Брендан Берн и его свита подняли вой. Это возмутительно, вопили они. Комплекс по праву был назван в честь губернатора. Как они посмели переименовать арену? Что до Майрона, то он не видел тут проблемы. Что важнее – самолюбие политика или дополнительные двадцать с лишним миллионов долларов? Ответ напрашивался сам собой.
Майрон покосился на Уиндзора. Тот по-прежнему смотрел на дорогу, крепко держась за руль. Болитар вспомнил то давнее утро, когда от него ушла Джессика. Он тоскливо слонялся по дому, когда в дверь постучал Локвуд. Майрон пошел открывать.
Уиндзор с порога объявил:
– Слушай, я тут снял девчонку. Тебе надо с кем-нибудь переспать.
Майрон покачал головой.
– Ты уверен? – воскликнул приятель.
– Да.
– Тогда окажи мне услугу.
– Какую?
– Не напивайся сегодня в баре, – попросил его друг. – Это банально.
– А переспать со шлюхой – нет?
– Да, но это намного интереснее.
Вскоре он развернулся и ушел. На том все и закончилось. Больше они никогда не касались его отношений с Джессикой. И сейчас Майрон тоже зря затронул эту тему. Толку никакого.
Если задуматься, у Уиндзора имелись основания стать таким, какой он есть. Майрон снова посмотрел на друга, на сей раз преисполнившись сочувствия. С точки зрения Локвуда, его собственная жизнь являлась сплошным уроком выживания. Вероятно, результаты не всегда получались блестящими, но чаще всего его методы срабатывали. Он не был бесчувственным роботом, хотя иногда ему хотелось, чтобы люди считали его именно таким. Но он хорошо усвоил одно – нельзя доверять другим. На свете было не так много людей, о которых Уиндзор заботился, но эти немногие могли похвастаться исключительной опекой и вниманием. Остальной мир его просто не интересовал.
– Я возьму тебе место рядом с Пробой, – мягко произнес Майрон.
Уиндзор кивнул и свернул на автостоянку. Майрон назвал себя секретарю Бокса, и их провели в его офис. Келвин Джонсон уже был здесь – стоял справа от Арнстайна. Бокс сидел за столом. Он выглядел постаревшем. Кожа посерела, под глазами темные круги. Владелец клуба тяжело поднялся с места. Минуту он разглядывал Уиндзора.
– Полагаю, это мистер Локвуд?
Надо же, Бокс уже знал о Уиндзоре – успел подготовиться.
– Верно, – ответил Майрон.
– Он помогает нам решать проблему?
– Да.
Мужчины пожали друг другу руки и сели за стол. В таких случаях Уиндзор всегда хранил молчание. Его взгляд скользил по комнате, схватывая каждую деталь. Прежде чем разговаривать с людьми, он любил изучать их, особенно в домашней обстановке.
– Итак, – начал Бокс с натянутой улыбкой, – какие новости?
– Когда вы впервые обратились ко мне, – произнес Майрон, – у вас были опасения, что я найду нечто скверное. Я хотел бы услышать, что имелось в виду.
Бокс изобразил удивление.
– Наверное, это прозвучит глупо, Майрон, – заметил он с легким смешком, – но если бы я это знал, мне не пришлось бы тебя нанимать.
– Грег пропадал и раньше.
– И что с того?
– Но раньше вы не ждали каких-либо неприятностей. Почему сейчас?
– Я уже объяснял. Скоро собрание акционеров.
– Это единственное, что вас заботит?
– Нет, – ответил Бокс. – Я волнуюсь за Грега.
– Но раньше вы не нанимали людей для его поисков. Чего вы боитесь?
Арнстайн пожал плечами:
– Видимо, ничего. Просто перестраховываюсь. А в чем дело? Ты что-нибудь нашел?
Майрон покачал головой:
– Перестраховка – не ваш стиль, Бокс. Вы любите риск. Всегда любили. Я наблюдал, как вы меняли проверенных и успешных ветеранов на неизвестных новичков. Вам нравится нападать, а не защищаться. Вы не боитесь играть по-крупному, делать азартные ходы.
Бокс сухо улыбнулся.
– В этой стратегии есть один минус, – заметил он. – Ты можешь проиграть. И проиграть очень много.
– Что вы проиграли на сей раз?
– Пока ничего. Но если Грег не вернется, это может стоить мне чемпионата.
– Я не об этом. Есть иная причина.
– Мне очень жаль, – проговорил Бокс, разведя руками, – но я не понимаю, о чем ты беспокоишься. То, что я тебя нанял, было вполне логично. Грег исчез. Верно, он пропадал и раньше, но не посреди сезона и не перед самым чемпионатом. Это на него не похоже.
