Женщина на кровати лежала с закрытыми глазами, держа в руках стеклянные четки. Умершая. Одна из стоявших на коленях женщин повернула голову и посмотрела на мальчика. Потом перевела взгляд в ту часть комнаты, которую ему не было видно. Через некоторое время, на ходу надевая пиджак, оттуда вышел мужчина; мальчику, стоящему у двери, он вежливо кивнул.
— ¿Quién es?
[233]
— сказал он.
Высокий и светловолосый, он говорил по-испански с иностранным акцентом. Билли отступил в сторону, и они оба вышли в коридор.
— ¿Estaba su caballo enfrente de la casa?
[234]
Мужчина остановился, пиджак повис на одном плече. Кинул взгляд на Билли, потом устремил его по коридору, в сторону выхода.
— ¿Estaba?
[235]
Бойда он нашел у реки, тот прятался с лошадьми в камышах на южном краю городка.
— Тебя же здесь кто угодно по следам найдет, — сказал Билли.
Бойд не ответил. Билли сел на корточки, сломал камышинку и еще раз ее сломал.
— Это немец, доктор. У него на коня есть factura.
[236]
Или говорит, что есть. Он сказал, что бумага выдана торговцем по имени Сото из Касас-Грандес.
Бойд стоял, держал в руке ружье. Он сунул его назад в кобуру, наклонился, сплюнул.
— Что ж… — сказал он. — Каковы бы его бумаги ни были, они все равно круче наших.
— Зато у нас конь.
Бойд стоял, глядел мимо коня на бегущую реку.
— Нас застрелят, — сказал он.
— Да ладно, — сказал Билли. — Поехали.
— Ты прямо так и вошел туда?
— Ага.
— Что ты ему сказал?
— Пора двигаться. Мы не развлекаться сюда приехали.
— Что ты ему сказал?
— Сказал ему правду. Сказал, что его конь был украден индейцами.
— А сейчас он где?
— Взял лошадь у слуги и поехал куда-то ниже по реке искать их.
— Оружие у него есть?
— Да. Есть какой-то ствол.
— А мы что будем делать дальше?
— Поедем в Касас-Грандес.
— Где это?
— Понятия не имею.
Стреножив Кено на обе пары ног и привязав к нему пса, они оставили коня в зарослях и поехали обратно в городок. Там долго сидели на земле посреди пыльной площади, пока тощий старик, сидевший на корточках напротив, чертил им обструганной палочкой портрет той местности, куда, по их словам, они задумали отправиться. Обозначал в пыли направления водных преград с местами переправ и стремнинами, показал, где какое пуэбло и как проходят горные хребты. Изобразил деревья и домики. Облака. Птичку. Нарисовал самих всадников вдвоем на одном коне. Время от времени Билли наклонялся вперед, чтобы задать вопрос, уточняющий какую-либо часть маршрута, и всякий раз старик, оборотившись, с прищуром взглядывал на коня, стоящего поодаль, и только после этого начинал ответ, который длился часами. Все это время в нескольких футах от них на скамейке сидели четверо мужчин в старомодных выцветших костюмах. Наблюдали. Когда карта в исполнении старика была закончена, она занимала площадь размером с одеяло. Старик встал, стряхнул со штанов пыль, шлепнув себя ладонью по заду.
— Дай ему песо, — сказал Билли.
Бойд вынул кошелек, расстегнул его, вынул оттуда монету и отдал Билли, а Билли передал старику, который принял ее изящно и с достоинством, потом снял шляпу и снова ее надел, после чего, обменявшись с каждым из них рукопожатием, сунул монету в карман, повернулся, пересек крошечную ухабистую zocalo
[237]
и, не оглядываясь, удалился. Едва он ушел, мужчины на скамейке расхохотались. Один из них встал, чтобы получше рассмотреть карту.
— Es un fantasma,
[238]
— сказал он.
— ¿Fantasma?
[239]
— Sí, sí. Claro.
[240]
— ¿Cómo?
[241]
— ¿Cómo? Porque el viejo está loco es como.
[242]
— ¿Loco?
[243]
— Completamente.
[244]
Билли встал, посмотрел на карту.
— ¿No es correcto?
[245]
— спросил он.
Мужчина воздел вверх руки. Сказал, что все, что они тут созерцают, всего лишь красивая картинка. Да и в любом случае вопрос не в том, верна ли карта, а в том, карта ли это. И вообще: путешествуя по стране, в которой вечно то пожар, то землетрясение, то наводнение, надо знать саму ее землю, а не просто какие-то отдельные ориентиры. Кроме того, сказал он, сам-то старик… Когда в последний раз он по тем горам ездил? Да и вообще куда-либо ездил! Его карта по большому счету вовсе не карта, а изображение некоего путешествия. Но что это было за путешествие? И когда?
— Un dibujo de un viaje, — сказал он. — Un viaje pasado, un viaje antiguo.
[246]
И он безнадежно махнул рукой. Мол, тут и говорить больше не о чем. Билли поглядел на тех троих, что сидели на скамейке. Они следили за происходящим, включив какой-то странный блеск в глазах, отчего Билли подумалось, уж не морочат ли ему голову. Но тут мужик, сидевший справа, весь устремясь вперед, стряхнул пепел с сигареты и, обращаясь к тому, который стоял, сказал, что, вообще-то, если уж на то пошло, путешествие чревато и другими опасностями, а не только возможностью сбиться с пути. Планы, сказал он, — это одно, пути реальности — другое. Ошибкой было бы недооценить желание помочь, которым руководствовался старик в своей попытке дать им описание маршрута, потому что от доброго движения души отмахиваться не стоит, — такие вещи сами по себе способны придавать людям сил и решимости в путешествии.
