- По мужу ее фамилия Траск, Джин Траск. А кто она такая - надо еще выяснить. Очевидно, Ник украл шкатулку и отдал ей. Вот почему я не могу говорить откровенно ни с Лэклендом, ни с его ребятами.
- Разумеется. А вы уверены, что дело было именно так?
- Я же не страдаю галлюцинациями. - Я встал. - А нельзя ли закончить наш разговор где-нибудь в другом месте?
- Обождите минутку здесь.
Тратвелл вышел, закрыв за собой дверь. Вернувшись, он с довольной улыбкой вручил мне ксерокопию удостоверения.
- Вы свободны. Оливеру Лэкленду нельзя отказать в здравом смысле.
К стоянке я шел, как сквозь строй - в узкий коридор гурьбой высыпали Лэкленд и его сержанты. Они так усердно раскланивались со мной, что я не на шутку встревожился.
Пока мы ехали по городу в «кадиллаке» Тратвелла, я успел рассказать ему обо всем, что произошло.
- Куда мы едем? - спросил я, когда он свернул на Паси-фик-стрит.
- Ко мне. Вы завоевали доверие Бетти. Она хочет держать с вами совет.
- По какому поводу?
- Скорее всего, по поводу Ника. Она ни о чем другом не думает. - Тратвелл замолк. - Бетти кажется, что я против него предубежден, - после долгой паузы сказал он. - Хотя в самом деле это не так. Но я не хочу, чтобы она наделала ошибок, которых вполне можно избежать. Ведь она у меня одна.
- Она мне сказала, что ей двадцать пять лет.
- Но она не по годам молода. Молода и ранима.
- Согласен, она может произвести такое впечатление. Однако, мне кажется, в случае чего она сумеет за себя постоять.
По глазам Тратвелла я видел, что он приятно удивлен.
- Очень рад, что вы так думаете. Я воспитывал ее один, и на мне большая ответственность. - Он опять замолчал и добавил: - Моя жена умерла, когда Бетти было всего несколько месяцев.
- Бетти сказала мне, что машина, которая сшибла ее мать, тут же скрылась.
- Да, - сказал Тратвелл еле слышно.
- Водителя так и не удалось разыскать?
- К сожалению, нет. Дорожная инспекция обнаружила машину неподалеку от Сан-Диего, но она оказалась краденой. По странному совпадению убийца прежде предпринял попытку ограбить дом Чалмерсов. По всей вероятности, моя жена увидела, как грабители входят в дом, и спугнула их. Удирая, они сшибли ее.
Он холодно посмотрел на меня, предупреждая дальнейшие расспросы. Остаток пути мы ехали молча. Дом Тратвелла стоял напротив испанского особняка Чалмерсов. Тратвелл высадил меня у обочины, сказав, что его ждет клиент, и уехал.
В архитектуре верхней части Пасифик-стрит традиционализм сочетался с эклектикой. Тратвелловский дом был выдержан в колониальном стиле: белый с крашенными зеленой краской ставнями обоих этажей. Я постучал в зеленую дверь. Мне открыла пожилая женщина в темном платье, чем-то напоминавшем форму экономки. Когда я назвал себя, жесткие складки, обрамлявшие ее рот, смягчились.
- Мисс Тратвелл вас ждет. - Она провела меня по винтовой лестнице в парадную гостиную. - К вам мистер Арчер.
- Спасибо, миссис Гловер.
- Вам что-нибудь подать, деточка?
- Нет, спасибо.
Бетти не вышла ко мне, пока миссис Гловер не удалилась. Увидев ее, я сразу понял почему: глаза у нее распухли, лицо побледнело; она съежилась, как обиженный зверек, который ждет, что его вот-вот опять обидят. Бетти отступила, пропуская меня в комнату, и закрыла за собой дверь. Я очутился в обычной рабочей комнате молодой женщины - с веселыми ситцевыми занавесками, репродукциями Шагала и ломящимися от книг полками.
- Ник дал о себе знать, - сказала Бетти, повернувшись спиной к окнам, и показала на оранжевый телефон на письменном столике. - Но вы ничего не расскажете отцу, правда?
- Он и сам обо всем догадывается, Бетти.
- Но вы больше ничего ему не скажете?
- Разве вы не доверяете отцу?
- В общем-то, да. Но прошу вас, не передавайте ему наш разговор.
- Сделаю все возможное. Но больше ничего не могу вам обещать. У Ника неприятности?
- Да, - она опустила голову, и светлые волосы упали ей на лицо. - Мне кажется, он хочет покончить с собой. А если он покончит с собой, мне незачем жить.
- Он не говорил, почему?
- Он сделал нечто ужасное, так он мне сказал.
- Скажем, убил человека?
Она откинула волосы назад и пронзила меня взглядом, полным ненависти.
- Как вы можете так говорить?
- Вчера на побережье убили Сиднея Хэрроу. Ник упоминал о нем?
- Разумеется, нет.
- Что он вам говорил?
Она с минуту молчала, припоминая.
- Что он заслуживает смерти. Что он подвел меня и родителей, - медленно пересказывала она, - и что он никогда в жизни не осмелится посмотреть нам в глаза. А потом попрощался со мной - попрощался навсегда. - И тут на нее напала нервная икота.
- Давно он вам звонил?
Она посмотрела на оранжевый телефон, потом на часы.
- Около часу назад. Но мне кажется, с тех пор прошла вечность.
Она рассеянно прошла в глубь комнаты и сняла со стены фотографию в рамке. Я подошел сзади и заглянул через ее плечо. Она держала увеличенную копию того снимка, который лежал в моем кармане. Того самого, что я нашел в номере Хэрроу в «Сансете». И тут только я заметил, что, хотя молодой человек на фотографии улыбается, глаза у него грустные.
- Насколько я понимаю, это Ник, - сказал я.
- Да. Это его фотография для выпускного альбома.
Она не без торжественности водрузила фотографию на стену и отошла к окну. Я последовал за ней. Она смотрела через дорогу на белый фасад чалмерсовского особняка, на наглухо закрытые двери.
- Не знаю, что мне делать.
- Мы должны его найти, - сказал я. - Он сказал вам, откуда звонит?
- Нет.
- А что еще он говорил?
- Больше ничего не помню.
- Он не говорил, как он собирается покончить с собой?
Она тряхнула головой - волосы снова закрыли ее лицо - и ответила почти беззвучно:
- Нет, на этот раз не говорил.
- Вы хотите сказать, что говорили об этом уже не первый раз?
- Не совсем так. И вы не правы. Ник не бросается словами.
- Я тоже. - Но мне стало обидно за Бетти: это ж надо вытворять такое с девчонкой! - А какие разговоры он вел раньше и что тогда делал?
- Когда у Ника начиналась депрессия, он часто говорил о самоубийстве. Да нет, он не угрожал самоубийством. Просто говорил о разных способах и методах. Он от меня никогда ничего не скрывал.
