- Нет. Ты меня разлюбишь.
- Ничто не заставит меня тебя разлюбить.
- Даже если б я убил человека? - проговорил он, не отрывая рук от лица.
- Вы кого-то убили? - спросил я.
Он медленно опустил голову и застыл так, пряча от меня лицо.
- Из этого револьвера?
Он утвердительно дернул головой.
- Он не может сейчас говорить, - сказала Бетти. - Не заставляйте его.
- Мне кажется, ему надо выговориться - облегчить душу. Почему, вы думаете, он позвонил вам из клуба?
- Попрощаться.
- Согласитесь, что кончилось все лучше, чем вы ожидали.
- Не знаю, - трезво сказала она. - Не знаю, на сколько меня хватит.
- Где вы достали револьвер? - снова обратился я к Нику.
- Нашел его в машине.
- В машине Сиднея Хэрроу?
Он отнял руки от лица. Глаза у него были озадаченные и испуганные. - Да, я нашел его в той машине.
- Вы застрелили Хэрроу в машине?
Лицо его сморщилось. Он стал похож на перепуганного ребенка, который готовится задать ревака.
- Не помню, - сказал он и ударил себя кулаком по лбу, потом изо всех сил - по челюсти.
- Не мучьте его, - сказала девушка. - Разве вы не видите, что он болен?
- Перестаньте с ним нянчиться. На то у него есть мать.
Ник удивленно вскинул голову.
- Только не говорите ни матери, ни отцу. Он меня убьет.
Я промолчал. Родителям все равно придется сообщить.
- Вы хотели рассказать, где произошло убийство.
- Теперь вспомнил. Мы пошли в бродяжий квартал, что за Ошен-бульваром. Там горел костер, мы сели у тлеющих углей. Он заставлял меня делать что-то плохое, - голос его звучал наивно, совсем по-детски. - А я взял у него револьвер и выстрелил.
Лицо Ника снова исказила плаксивая гримаса. Из груди его рвались рыдания и стоны, но глаза при этом оставались сухими. Тяжело было смотреть на эти рыдания без слез.
Бетти обняла его.
- Ведь у него и раньше случались нервные срывы, правда? - сказал я громко, чтобы заглушить его стенания.
- Не такие сильные.
- Он оставался дома или его госпитализировали?
- Дома, - ответила Бетти. - Я отвезу тебя домой, - обратилась она к Нику.
Он буркнул что-то вроде «да».
Я набрал номер Чалмерсов, Эмилио снял трубку и подозвал Айрин Чалмерс к телефону.
- С вами говорит Арчер. Я звоню из квартиры вашего сына. Он плохо себя чувствует. Я привезу его домой.
- Что с ним?
- Он в тяжелом состоянии, говорит о самоубийстве.
- Я свяжусь с его психиатром, доктором Смизерэмом, - сказала Айрин.
- Ваш муж дома?
- Он в саду. Хотите поговорить с ним?
- В этом нет необходимости. Однако вам стоит подготовить его.
- Вы справитесь с Ником?
- Думаю, да. Со мной Бетти Тратвелл.
Перед уходом я позвонил в Бюро расследования преступности в Сакраменто и продиктовал номер револьвера одному парню, которого давно знал. Звали его Рой Снайдер. Рой сказал, что постарается выяснить фамилию владельца. Когда мы спустились к машине, я положил револьвер в багажник, предварительно спрятав его в металлический ящик. Я всегда прячу туда вещественные доказательства.
Глава 8
Мы поехали в моей машине, за руль села Бетти; Ника мы поместили на переднее сиденье, между нами. Он не проронил ни слова и не шелохнулся, пока машина не остановилась перед домом Чалмерсов. Тут он стал умолять меня не вести его к родителям.
Мне пришлось чуть не силой вытолкать его из машины. Так мы и прошли через двор - я держал Ника за руку. Бетти страховала его с другого бока. Ник шел с такой неохотой, словно его вели к белой стене особняка на расстрел.
Навстречу нам из дверей выбежала Айрин Чалмерс.
- Ник? С тобой ничего не случилось?
- Я в порядке, - ответил он все тем же неестественным магнитофонным голосом.
- А вам обязательно нужно говорить с моим мужем? - обратилась она ко мне, когда мы вошли в холл.
- Да. Я просил вас подготовить его.
- У меня просто не хватило духу, - сказала она. - Вам самому придется все рассказать мужу. Он сейчас в саду.
- А как насчет психиатра?
- У доктора Смизерэма сейчас пациент, но он скоро приедет.
- Вам, пожалуй, стоит позвонить и Джону Тратвеллу, - сказал я. - Нам не обойтись без адвоката.
Я оставил Ника с женщинами в гостиной. Бетти сидела притихшая и подавленная, словно мрачная красота Айрин Чалмерс действовала на нее угнетающе.
Чалмерс возился в огороженном садике. Худой, чуть ли не хилый, в своем опрятном выгоревшем комбинезоне, он, энергично орудуя лопатой, окапывал срезанные на зиму кусты, торчавшие мертвыми колючими обрубками. Окинув меня презрительным взглядом, Чалмерс не спеша выпрямился и с размаху воткнул лопату в землю. Разбросанные там и сям по саду статуи греческих и римских богов напоминали нудистов, потрепанных суровыми непогодами.
- Мне казалось, вам уже известно, что флорентийская шкатулка не застрахована, - резко сказал Чалмерс.
- Меня это не волнует, мистер Чалмерс, я ведь не страховой агент.
Он побледнел и насторожился.
- Насколько я понял, вы именно так себя отрекомендовали.
- Это ваша жена меня так отрекомендовала. На самом деле я частный сыщик. Меня по просьбе вашей жены призвал Джон Тратвелл.
- Так пусть он вас и отзовет, - сказал Чалмерс, но тут же взял себя в руки. - Вы хотите сказать, что жена обратилась к Тратвеллу за моей спиной?
- И поступила довольно умно. Я знаю, вы беспокоились о сыне, так вот, я вернул его домой. Он шатался с револьвером, болтал во всех углах о самоубийстве и убийстве.
Я просветил Чалмерса, рассказав ему о событиях последних дней. Он пришел в ужас.
- Ник, наверное, сошел с ума.
- Не без этого, - сказал я. - Но мне кажется, он не врет.
- Вы верите, что он совершил убийство?
- Найден труп некоего Сиднея Хэрроу. Известно, что они с Ником здорово поцапались. И Ник не отрицает, что убил его.
Чалмерс пошатнулся и оперся на лопату. Голова его упала на грудь, и я увидел плешь на макушке, которую он тщательно прикрывал редкими прядями, словно старался замаскировать уязвимое место. Да, от ударов, наносимых детьми, подумал я, труднее всего оправиться и труднее всего уберечься.
