Потом я вернулся в отделение «Скорой помощи», где врачи все еще трудились над Ником.
- Как он?
- Боюсь сказать, - ответил врач. - Заполните этот бланк, и мы примем его условно и поместим в отдельную палату. Идет?
- Прекрасно. Его мать и психиатр прибудут в течение часа.
Доктор поднял брови.
- Он тяжело болен?
- Вы имеете в виду психически? Да, достаточно тяжело.
- Я так и подумал. - Он засунул руку под халат и вытащил оттуда клочок бумаги. - Этот листок выпал из нагрудного кармана вашего приятеля.
Доктор передач мне листок; на нем было написано:
«Я убийца и заслуживаю смерти. Простите меня, мама и папа. Бетти, я тебя люблю».
- Ведь он не убийца, нет? - спросил доктор.
- Конечно нет.
Ответ мой прозвучал не слишком убедительно, но, похоже, доктор мне поверил.
- Вообще-то такого рода письма полагается показывать полиции. Но парню и так худо. Мне не хочется причинять ему лишние неприятности.
Я сложил записку, спрятал в бумажник и ушел, прежде чем доктор успел передумать.
Глава 18
Я направился на юг в Империал-Бич. Кассирша придорожного ресторана рассказала мне, как разыскать «Хижины Кончиты».
- Только вам не захочется там остановиться, - предупредила она меня.
Доехав до «Хижин Кончиты», я понял, что она имела в виду. Местность имела такой разрозненный вид, словно тут долго орудовали археологи. На конторе висело объявление: «Доллар в сутки, дети бесплатно». Хижины при ближайшем рассмотрении оказались оштукатуренными хибарами, давно нуждавшимися в ремонте. Самая крупная из них, через весь фасад которой шла надпись «ПИВО и ТАНЦЫ» была забита досками. Лишь тополь, пышная зеленая листва которого отбрасывала на землю тень, несколько скрашивал безобразие окружающей обстановки. Я встал в тень и решил ждать, пока на меня обратят внимание.
Из хижины вышла грузная женщина. На ней было платье без рукавов, оставлявшее открытыми могучие коричневые руки, голову прикрывала красная повязка.
- Вы Кончита?
- Я миссис Флоренс Вильямс. Кончита вот уже тридцать лет как умерла. Когда мы с Вильямсом купили «Хижины», мы не стали менять названия. - Она обвела взглядом хибары, словно не видела гостиницы много лет. - Хотите верьте, хотите нет, но в войну они кучу денег приносили.
- Теперь конкуренция сильней.
- Кому это известно лучше меня? - Она встала рядом со мной в тени тополя. - Чем могу служить? Если вы коммивояжер, так понапрасну трудитесь. Я только что лишилась своего предпоследнего постояльца, - и она, словно прощаясь, махнула рукой в сторону одной из хибар, дверь которой была открыта.
- Рэнди Шеперда?
Она отступила на шаг и оглядела меня с ног до головы.
- Значит, вы за ним охотитесь? Я так и думала - неспроста Рэнди дал деру и даже вещичек не забрал. Беда только, что цена им грош. За них не выручишь и десяти процентов тех денег, что он мне задолжал.
Она смерила меня взглядом, я ответил ей тем же.
- А сколько же все-таки он вам должен, миссис Вильямс?
- Да за все годы несколько сотен наберется. Когда муж помер, Рэнди меня уговорил дать ему деньги - он хотел сокровища искать. Было это году, пожалуй, в пятидесятом, он тогда как раз из тюрьмы вышел.
- Сокровища искать, говорите?
- Ну да, эти закопанные деньги, - сказала она. - Рэнди взял напрокат машины разные, перерыл мой участок, да и вокруг все ископал. С тех пор ни я, ни гостиница никак не оправимся. У нас тут будто ураган пронесся.
- А я бы не прочь купить пай в вашем деле.
- Купите мой, недорого возьму. Уступлю за сто долларов, - быстро смекнула она.
- С Рэнди Шепердом в придачу?
- Надо еще подумать. - Разговор о деньгах взбодрил миссис Вильямс, ее мутные глаза заблестели. - А ну как вы деньги мне дадите, а сами его убьете?
- Я не намерен убивать Шеперда.
- Чего ж он тогда перепугался? В жизни не видела, чтоб он так дрожал. И почем я знаю, что вы его не убьете?
Я назвал себя и показал ей удостоверение.
- Куда он поехал, миссис Вильямс?
- Сначала покажите мне ту сотню долларов.
Я вынул из бумажника две бумажки по пятьдесят и протянул ей одну из них.
- Другую отдам после того, как поговорю с Шепердом. Где его найти?
Она показала на дорогу, ведущую на юг.
- Он идет к границе пешком, так что вы его не упустите. Да он и вышел всего минут двадцать назад.
- Что случилось с его машиной?
- Продал перекупщику где-то на дороге. Потому я и решила, что он надумал податься в Мексику. Он и раньше туда удирал. У него там дружки есть, они его припрячут.
Я направился к машине. Миссис Вильямс последовала за мной, передвигаясь с удивительной для ее комплекции быстротой.
- Только ни слова Рэнди о том, что я вам сказала, договорились? Не то он вернется и темной ночкой спустит с меня шкуру.
- Не скажу, миссис Вильямс.
Положив дорожную карту рядом на сиденье, я повел машину на юг. За окном потянулся фермерский край: сначала поля, где паслись коровы-голштейнки, затем бесконечные помидорные гряды. Овощи уже собрали, однако то тут, то там с высохшего куста свисал сморщенный красный помидор.
Километра через два дорога ушла в заросли колючих кустарников, машину затрясло на ухабах, и тут-то я увидел Шеперда. Он быстро, чуть не вприпрыжку мчался вперед, через плечо у него был перекинут тюк с постелью, голову прикрывала широкополая мексиканская шляпа. Прямо перед нами на фоне неба, как гигантская мусорная куча, вздымалась Тихуана.
Шеперд обернулся и увидел мою машину. Припустив со всех ног, он скрылся в зарослях, но вскоре показался снова. Он бежал по пересохшему руслу реки; шляпу он потерял, но тючка не бросил.
Я вылез из машины и пошел за ним. Из-под мексиканской сосны выползла гремучая змея, и я на мгновение забыл о Шеперде. Когда я снова поднял голову, Шеперд как сквозь землю провалился. Стараясь ступать как можно осторожнее и бесшумнее, я пробирался через заросли к дороге, которая тянулась параллельно пограничной полосе. Дорожная карта именовала ее Моньюмент-роуд. Если Шеперд задумал перебежать границу - Моньюмент-роуд ему не миновать. Я засел в придорожную канаву и поглядывал то в одну, то в другую сторону.
Я ждал больше часа. Птицы в зарослях привыкли ко мне, насекомые перестали со мной церемониться. Солнце медленно клонилось к закату. Я неторопливо вертел головой, как болельщик на теннисном корте, которому исход матча не слишком важен. Но тут Шеперд так рванул вперед, что мне стало ясно - для него сейчас удрать в Мексику важнее всего. Он выскочил из зарослей метрах в двухстах к западу, метнулся через дорогу - тючок колотил его по спине - и помчался вверх по склону к проволочной изгороди, отделяющей нас от Мексики.
