– Где вас черт носит?! – заорал генерал, когда мы показались на палубе. Все уже сидели на плоту, привязанном к полузатопленной корме фалом. Плот качало на волне, и могло показаться, что капитан и генерал, сидящие на его разных концах, забавляются качелями. Мизин поднял короткое пластиковое весло. Стелла, зажав пакет между ног, яростно расчесывала волосы, оставляя в них деревянные зубцы расчески. Госпожа Дамира занимала центральное место, самое безопасное, с ее точки зрения, и барабанила закованными в перстни пальцами по крышке чемодана, который лежал у нее на коленях.
По палубе кормы уже фривольно разгуливали волны, и нам с Алиной пришлось снова погрузиться в воду по пояс. Отталкивая от себя плавающие стулья и столы, я помог Алине перелезть через бортик. Мизин подал ей руку, но Алина шагнула на плот без его помощи и села рядом с генералом: другого места не было. Я принялся отвязывать фал, которым плот был связан с яхтой.
– Поторопитесь! – крикнул капитан. – Возьмите нож!.. Передайте ему нож!..
Почему-то госпожа Дамира сделала вид, что не замечает протянутой в ее сторону руки. Я схватился за веревку зубами. Корма яхты заскользила в пучину, словно груженые сани, стоящие на краю ледяной горки.
– Нож! – заорал капитан и кинул мне финку в чехле.
Я не смог ее поймать, и за мгновение до того, как твердь ушла из-под моих ног, успел распутать узел. Меня накрыло волной; я чувствовал, как вода устремляется в черноту глубины вслед за яхтой, будто я попал под струю мощного водопада, и принялся отчаянно работать руками и ногами. Пробковый жилет тащил меня наверх, подводное течение – в глубину, я оказался между двух чудовищ, пытающихся меня поделить. Нащупав рифленую, как напильник, рукоятку револьвера, я вытащил его из-за пояса, словно намеревался бороться за жизнь при помощи оружия. Течение крутило меня, вращая вокруг оси, и я несколько раз ткнулся темечком в днище плота. Когда я вынырнул и, широко раскрыв рот, лег на воду спиной, то увидел рядом покачивающийся на волнах плот, наполненный безмолвными людьми. Ничего, кроме моря, плота и этих людей, уже не было.
Глава 38
Грести не было никакого смысла, так как до берега было еще очень далеко, и все же Мизин проявлял усердие и изредка шлепал веслом по воде. Мы изнывали от жары под палящими лучами солнца и один за другим стаскивали с себя жилеты. Вокруг нас уже третий час не было даже намека на самое утлое суденышко. Даже чайки потеряли к нам всякий интерес и растворились в небесной синеве. Капитан, приставив ладонь ко лбу, всматривался в горизонт. Он неплохо позаботился о себе, напялив на себя два спасательных жилета. Госпожа Дамира, соорудив из платков на своей голове что-то вроде панамы, без устали ворчала. Генерал, сидя по-турецки, отхлебывал из маленькой бутылки бренди. Стелла рассматривала отражение своего лица в маленьком зеркальце, бережно ковыряла кожу ногтем и приглаживала ватным тампоном. Алина, которой все негласно объявили бойкот, сидела на самом краю плота, соорудив из жилета какое-то подобие шезлонга и опустив ноги в воду. Лора лежала на боку, притянув коленки к животу, и пыталась заснуть, точнее, делала вид, что засыпает. По ее щекам скатывались тихие слезы и срывались с кончика носа на резиновое дно. Она оплакивала безвременную кончину любимой яхты.
Я сел рядом с ней, вынул из чехла мобильный телефон и с видом фокусника медленно накренил его антенной вниз. Из аппарата тонкой струйкой потекла вода.
– Алло! – сказал я басом, прислонив трубку к уху. – Нептун? С вами сейчас будет говорить Афродита!
Лора всхлипнула и вытерла ладонью нос.
– Капитан, вы можете ответить определенно: был послан сигнал SOS или нет? – привередливо спросила Дамира.
– Я обязательно сделал бы это, – ответил капитан, не сводя взгляда с маленькой точки на фоне береговой полосы, – если бы госпожа Алина не угрожала мне пистолетом.
– Вы хотите сказать, что мы можем болтаться на этом плоту до скончания века?
– Именно так, – подтвердил капитан. – Все претензии – к молодой даме… Кстати, господин Нефедов! – вспомнил обо мне капитан. – Я, конечно, постараюсь объяснить полиции, как у меня пропало табельное оружие, но все-таки не гарантирую, что у вас не будет неприятностей.
– Он утонул, – объяснил я, стаскивая с себя жилет через голову. – Пошел следом за яхтой.
– Я понимаю, – сказал капитан таким тоном, будто он ничего не понял. – И все же оружие было утеряно из ваших рук, а не из моих. И в этом теперь вся проблема.
– Ладно, Эдд, – заступился за меня генерал, размякнув от бренди. – Не кати на него бочку. Давайте договоримся, дамы и господа: все, что было плохого, – пошло с «Пафосом» ко дну. О'кей?
Никто на словах не поддержал мирную инициативу генерала, но он, будто услышав в ответ всеобщее одобрение, кивнул и опять пригубил бутылку.
– Я прошу не нарушать правила и немедленно надеть спасательные жилеты! – обратился к пассажирам генерал, заметив, что уже почти все используют эти неудобные оранжевые безрукавки в качестве подголовников и подстилок.
– Этот дурацкий жилет будто свинцом набит! – капризно заметила Стелла. – И в нем очень жарко!
– Не придумывайте! – строго ответил капитан. – Вы обязаны строго придерживаться инструкции!.. Госпожа Алина! Вас это тоже касается, несмотря на всю вашу отчаянную храбрость.
– А что касается поступка Алины, – вспомнил генерал, – то не вижу в нем никакого криминала. Типичный нервный срыв. Легкая истерика, не более того. И давайте забудьте об этом! Капитан, я прав?.. Вот видите, капитан со мной согласен.
– Забудем? – повторила Стелла, внимательно изучая в зеркале свой глаз. – Почему это надо забыть? Мне, например, очень хочется узнать, в чем леди хотела обвинить капитана. Я просто умираю от любопытства!
– Как бы не умереть от жажды, – проворчала Дамира.
– Не знаю, как от жажды, но я наоборот… – невнятно произнес Мизин и, морщась, словно у него что-то болело внизу живота, опустился на руках в воду. Несколько секунд на его лице блуждало выражение блаженства. Облегченно вздохнув, он взобрался на плот и принялся насвистывать нечто веселое.
– Вы напустили сюда воды! – не преминула сделать замечание Дамира, глядя на мокрые джинсы студента.
– А вы хотели, чтобы я напустил сюда…
– Хватит болтать! – оборвал его генерал и, выкинув пустую бутылку в море, снова обратился к публике: – Я хочу обсудить с вами одну очень серьезную проблему. Это касается доктора Челеша.
– Вы никак не хотите оставить мою истерзанную душу в покое! – заметила Дамира.
– Пардон, мадам, – фамильярно извинился генерал и продолжил: – Следствие, которое я провел, привело меня к выводу, что доктор Челеш покончил с собой. Он выстрелил в себя и упал за борт вместе с пистолетом. Не хочу говорить о покойнике плохо, но все факты свидетельствуют о том, что своим безрассудным поступком доктор хотел насолить всем нам.
