Они дошли до края лодочного стапеля — наклонной бетонной плоскости, уходившей в пустое ложе бывшего озера, где на шесте торчала обшарпанная табличка с надписью: «Купаться и спускаться ниже 20 футов от причала запрещено».
— Хочу показать тебе, — сказал Джордж Орсон, махнув рукой вдаль, на какую-то точку на ровном песчаном дне с колючими сорняками, где некогда была вода.
— Ничего не вижу, — сказала Люси.
К тому времени она давно ушла в себя, все сильнее мрачнея на спуске с бывшего берега, но, конечно, Джордж Орсон не может читать ее мысли. Не знает, что она вспоминает величайшее унижение в своей жизни; не знает, что она подумывает об отъезде; не слышит, как она гадает, есть ли в старом доме какие-то деньги.
Хотя, естественно, чувствует настроение, откровенно старается ее развлечь. Пришла его очередь ее расшевеливать.
— Обожди. Тебе понравится, — сказал он, стиснув руку Люси и говоря все веселее, пока тащил ее дальше.
Личный персональный учитель истории.
— Вон там, дальше, ниже, был город, — сказал он, махнув на ходу рукой лекторским жестом. — Лемойн, — сказал он. — Так он назывался. Городок совсем маленький, поэтому, когда в тридцатых годах решили построить водохранилище, штат выкупил землю, постройки, переселил людей, и все кругом было затоплено. Фактически — не уникальный случай. Полагаю, таких сотни в Соединенных Штатах. «Города-утопленники» — так, по-моему, говорится. С развитием технологии строительства ирригационных водохранилищ и гидростанций людям пришлось посторониться…
Он помолчал, проверяя, привлек ли внимание.
— Таков прогресс, — сказал он.
И тут Люси увидела — город. Верней, то, что от него осталось; вообще не особо похоже на город. В водоеме клубится густая пыль, постройки впереди расплываются в дымке.
— Ух ты, — сказала она. — Фантастика.
— Собственная Атлантида в Небраске, — сказал Джордж Орсон, глядя на нее, улавливая реакцию. Она видела, что он собрался что-то сказать, а потом передумал. — Здесь накапливается колоссальная энергия, — сказал Джордж Орсон, послав ей привычную настойчивую и таинственную улыбку. Поддразнивал и одновременно был непонятно серьезным.
— Энергия, — повторила она.
Он улыбнулся шире, словно она точно знала, к чему идет дело.
— Сверхъестественная энергия, как говорится. Упоминается в каждой бредовой книжке: «Самые удивительные места в Америке», «Тайны Великих равнин» и так далее, ты меня понимаешь. Не скажу, будто я целиком отвергаю. Хотя думаю, что если есть энергия, то, по-моему, в основном негативная. Неподалеку отсюда происходила битва при Эш-Холлоу. Это было в восемьсот пятьдесят пятом году, когда генерал Уильям Харни привел шестьсот солдат в поселение индейцев сиу и они перебили восемьдесят шесть человек, включая женщин и детей. Это входило в план президента Пирса — знаешь, экспансия на Запад, Орегонская тропа,
[26]
увеличение численности армии Соединенных Штатов…
Люси нахмурилась. Наделась что-то услышать об их нынешнем положении, а он в очередной раз отвлекся. Болтает на любимые темы — убогая философия «нового века»,
[27]
смешанная с заговорщицким антиправительственным историческим анализом, — хотя одно время ей нравилось изложение его бредовых идей, не в последнюю очередь потому, что она получала возможность выступить в роли скептика.
— Ох, ладно, — сказала она, позволив теперь себе вновь вернуться к добродушно-шутливому тону, в котором они обычно беседовали друг с другом: серьезный учитель и строптивая ученица. — Наверное, поблизости есть секретные посадочные площадки инопланетных НЛО.
— Ха-ха, — сказал он.
И показал, и у нее по шее побежали мурашки.
Впереди и вверху из песка, грязи, косматых кустов, сорной травы поднимался, пожалуй, десяток конструкций, хоть «конструкции» не совсем точное слово.
Останки, подумала она. Части сооружений в разной степени разрушения и падения — основания и раскрошившиеся куски бетона, толстая восьмиугольная плита, продолговатая колонна, треугольный обломок стены, — все занесено хвостами песка. Сохранилась единственная каменная стена с прямоугольной дверью. Возможно, стена старого флигеля или сарая, покосившаяся над грудой сгнивших досок, покрытая тиной и водорослями, и на ней еще держится ржавая искореженная табличка. В конце предположительно бывшей улицы стоит более крупный каркас с четырьмя стенами, несколько ступенек ведут к каменному фасаду.
— Господи помилуй, Джордж, что это такое? — сказала она.
Другой постоянный аспект их отношений: она циник, он верующий, но ее можно почти всегда убедить — привести в изумление, убедительно рассуждая.
На этот раз ему удалось.
— Бывший храм, — сказал Джордж Орсон. Они стояли вместе, бок о бок, и она подумала, что он фактически прав насчет «негативной энергии» или чего там такого. — Разве не удачное место для совершения ритуала? — сказал Джордж Орсон.
Она вновь ощутила ту самую неподвижность и тишину конца света. Вспомнила, что говорил ей Джордж Орсон, когда они ехали по Индиане или Айове, и она еще в общих чертах толковала о поступлении в колледж: где-нибудь через годик вновь подаст заявление.
«На твоем месте я бы не трудился, — сказал Джордж Орсон и посмотрел на нее с характерной кривой усмешкой. — Когда тебе стукнет сорок, не будет иметь никакого значения, закончила ты колледж или нет. Вряд ли даже Йельский университет останется».
Люси строго на него посмотрела.
«Ну конечно, — сказала она. — Землей будут править обезьяны».
«Правда, — сказал Джордж Орсон. — Я даже не уверен, что к тому моменту останутся Соединенные Штаты. По крайней мере, в известном нам виде».
«Джордж, — сказала она, — я понятия не имею, о чем ты толкуешь».
А теперь, стоя на дне пересохшего озера, на ступенях старой церкви с мумифицированным трупиком карпа среди клочьев мха, затянутых паутиной, — теперь она с легкостью представляла, что Соединенные Штаты исчезли, мегаполисы сгорели, автострады запружены ржавыми машинами, так и не выехавшими из городов.
— Забавно, — говорил Джордж Орсон, — мать нас всегда уверяла, будто в ясный день видна под водой колокольня — миф, разумеется, но мы с братом без конца сюда плавали на резиновой лодке, ныряли, искали. Пожалуй, добирались — как тебе это понравится? — почти до середины озера, где в то время было весьма глубоко. Двенадцать — тринадцать морских саженей, а?
Он пришел в мечтательное состояние, она следила за его ткнувшим вверх пальцем.
