– А именно?
– К сожалению, пока не могу вам сказать, сэр.
– Что ж, со своей стороны, я, к сожалению, не был в Боснии. И за свою жизнь не посетил ни одну из республик бывшей Югославии.
Я так и знал, что разговор будет непростым.
– Но вы руководили этой компанией, сэр, поэтому мы к вам и пришли. И я уже говорил по телефону, это не займет много времени.
– А что вы хотите узнать?
– Как долго компания принимала участие в боснийском конфликте?
– Наш первый контракт был заключен в октябре девяносто третьего, когда стало ясно, что Запад намерен оставаться в стороне и безразлично смотреть на жестокое обращение с мусульманским населением Боснии. Контракт предусматривал обучение солдат армии БМА.
– Какой армии?
– Боснийской мусульманской армии. Контракт оказался удачным, поэтому мы заключили еще несколько. Мы действовали до вступления в силу Дейтонского мирного договора в декабре девяносто пятого года.
– До меня дошли предположения, что некоторые из ваших сотрудников остались на территории Боснии и после этого.
– Эти предположения ошибочны, – холодно заявил Леппел. – На территории, помимо наших людей, находились и наемники, оказывавшие услуги, подобные нашим, хотя и более низкого качества. Именно они и остались в стране после перемирия. Как только вступил в действие Дейтонский договор, наши контракты были прерваны и мы уехали.
– Вы можете сказать, кто финансировал работу, которую ваша компания выполняла в Боснии?
– Газетчики писали, будто нам помогали деньгами группировки фанатиков, но это неверно. Однако поскольку у нас конфиденциальные отношения с партнерами по бизнесу, будь то «Контракты» или «Советы», я не могу это комментировать.
Я кивнул:
– Что ж, понятно. Не припомните ли вы общее количество ваших сотрудников, побывавших в Боснии за эти два года?
Леппел задумался, как будто подсчитывал в уме.
– Я бы сказал, человек сорок, может, чуть больше. Босния была самой крупной операцией «Контрактов».
– Я понимаю, мистер Леппел, что вы сами не посещали страну, но не знаете ли вы, кто из ваших людей был связан с так называемыми моджахедами, борцами за исламский фундаментализм, которые в это время тоже сражались в этом регионе?
– Да, я знаю, что они там находились, но, по моим сведениям, никто из наших сотрудников не поддерживал с ними связь. Вы не должны забывать: эти фундаменталисты ненавидят всех европейцев, считая их неверными. Некоторые из них даже были связаны с Усамой бен Ладеном, поэтому они никогда не общались с нашими людьми, хотя формально мы находились на одной стороне. Могу я поинтересоваться, к чему ведут эти вопросы?
– Мы только пытаемся создать себе представление, сэр. – Я достал из кармана фотографию Мерриуэзера и военного, встал и показал ее Леппелу. – Вам знаком человек слева?
Не глядя на меня, он медленно кивнул:
– Да, это Тони Фрэнкс.
Это имя, как и лицо солдата, тоже показалось мне знакомым, но я все равно не мог вспомнить, откуда я мог его знать.
– А того, кто рядом с ним?
Он опять кивнул:
– Фамилия его Мерриуэзер, а вот имя забыл.
– Джек, – подсказал Беррин.
– Да, да, Джек, правильно!
– Эта фотография из «Шпигеля».
– Я знаю.
– Статья написана на немецком, и мы ждем, когда сделают перевод. А вы не подскажете, о чем она?
– Это была клевета. Я едва не возбудил против них судебное дело.
– О чем в ней говорилось?
– В ней утверждалось, будто консультанты «Международных контрактов», которых они называли наемниками, принимали участие в поставках наркотиков через Боснию в Западную Европу. Они не привели ни единого неопровержимого доказательства, только поместили вот эту фотографию, но все равно испортили репутацию организации и множества людей, служивших в ней, каковые, что бы там ни говорили, оказывали очень важную помощь. Как только эта статья вышла в свет, у меня начались проблемы. На нас сразу набросился Скотленд-Ярд, начал обо всем расспрашивать, и нам пришлось прервать снабжение нашего клиента. Вот почему я не очень-то охотно готов вам помогать.
– Я вас понимаю, сэр, но еще раз заверяю, у меня нет намерения заниматься расследованием деятельности вашей компании или вас лично, меня интересует только раскрытие убийства. Леппел внимательно посмотрел на меня, словно раздумывая, можно ли мне верить. В ответ я устремил на него бесстрастный взгляд, поняв, что переиграл этого лицемерного негодяя.
– Как я уже сказал, они не упоминали никаких имен, но заявили, будто наши консультанты были партнерами крупных фигур среди организованной преступности в Британии и пользовались конвоем Объединенных Наций для доставки контрабанды в Западную Европу. Но у них не было никаких доказательств.
– А если честно, мистер Леппел, вы не думаете, что один-два ваших служащих могли быть связанными с руководителями преступных группировок?
– Это фото было сделано почти через два года после того, как мы свернули свою деятельность в Боснии. Судя по фотографии, по меньшей мере Тони Фрэнкс сотрудничал с ними, а может, и еще кто-то, но это была исключительно их инициатива. Лично я ничего об этом не знал, пока не появилась эта статья.
Я кивнул, размышляя, правдив ли Леппел. Он говорил с искренним возмущением, и все же трудно было судить наверняка.
– Вы знаете, где сейчас находится Тони Фрэнкс?
– Когда я слышал о нем в последний раз, он работал в компании под названием «Тайгер солюшн», которая принадлежит двум бывшим сотрудникам «Контрактов».
«Тайгер солюшн»! Мы опять возвращались к ним.
– Вы можете назвать нам их имена? – Я хотел получить подтверждение.
– Один из них – Джо Риггс, а второй – Макс Айверсон.
– Вы не в курсе, они как-то связаны с Джеком Мерриуэзером или с кем-то из его сообщников?
– Нет, насколько я знаю, нет.
– У вас есть где-нибудь список служащих «Контрактов» которые находились в Боснии?
Он вздохнул:
– Я так и думал, что вы про него спросите. Нет, его у меня нет.
– Но не могли бы вы нарыть его для нас?
Он снова вздохнул:
– Это означает, что придется проверить все давние дела компании, но я, конечно, могу, как вы выразились, нарыть эти данные. Хотя это займет довольно много времени.
– Я буду вам чрезвычайно признателен, сэр, если вы предоставите нам полный список. Это очень поможет в раскрытии нашего дела.
– Я посмотрю, что у меня получится.
Я встал, а за мной и Беррин.
