– Оба моих государственных экзамена сданы не так уж плохо. Я думаю, что при необходимости легко смогу найти новую работу.
– При необходимости? Ты вообще не хочешь работать юристом?
– Я еще не знаю, что буду делать в будущем. Я только понял, что изо дня в день заниматься делами других людей – это не для меня. Возможно, я стану писателем и напишу книгу о своих приключениях в Италии.
– И как ты до этого додумался?
– Да так, – ответил Энрико, не желая пока рассказывать Елене о дневнике. Он сначала хотел разобраться, какое отношение имеет сам к нему.
– Тогда с тобой должно случиться еще несколько приключений, чтобы ты мог написать настоящую книгу.
– Начало уже положено, и оно весьма неплохое. Я познакомился с молодой симпатичной итальянкой и теперь еду вместе с ней в загадочную горную деревню.
– Почему загадочную?
– Ну а разве все это выглядит не загадочно? – вопросом на вопрос ответил Энрико и указал вперед.
Лес расступился, и перед ними на холме появилось нечто среднее между крепостью и деревней. Это могла быть только Борго-Сан-Пьетро, и вид у нее был не очень приветливый. Башни, стены и зубцы из темного камня выглядели отталкивающе, будто это место изначально было задумано так, чтобы никакому чужаку не захотелось сюда попасть. Деревня возвышалась на холме, как гнездо какой-то хищной птицы, которая наблюдала отсюда за своими владениями.
– Если мы подъедем еще ближе, нас точно обольют кипящей смолой и обрушат град камней, – пошутил Энрико, припарковав «фиат» у стены, где уже стоял целый ряд автомобилей.
– Вполне вероятно, что несколько веков назад эти деревни были настоящими крепостями, поэтому и строились компактно, с башнями и бойницами. Врагам пришлось бы нелегко, если бы они решились овладеть такой крепостью.
– Большое спасибо за урок, госпожа учительница, – улыбнувшись, сказал Энрико, выбрался из машины и потянулся. Он был большого роста, и поездка на маленьком «фиате» в компактно сложенном состоянии далась ему нелегко.
– Кажется, здесь паркуются все жители. И это неудивительно: на узких деревенских улицах два автомобиля едва ли разминутся.
Они погрузились в тень узких переулков, и Энрико попытался представить, как его мать еще маленькой девочкой бегала по этим улицам. Это была странная мысль, и он почувствовал, что его мать снова где-то рядом, словно никогда и не умирала. Печаль охватила его. Энрико был рад, что темные очки скрывают его слезы.
– Здесь не так уж много народа, – заметила Елена. – Может быть, сейчас у жителей сиеста – время близится к обеду. Или жители выехали отсюда. Я бы тоже так поступила, если бы мне пришлось тут жить. Если все деревни здесь, наверху, выглядят подобным образом, то меня не удивляет, что этот тип внизу так грубо с нами разговаривал.
Стены домов расступились, и они вышли на деревенскую площадь, у которой вид был более приветливый, чем у темны переулков, оставшихся позади. Кроме всего прочего, здесь молодые люди обнаружили первых деревенских жителей: несколько мужчин сидели у бара, в тени большого зонтика и громко беседовали. Когда они заметили чужаков, разговор тотчас же прекратился и любопытные взгляды устремились на Энрико и Елену.
– По крайней мере, здесь есть что выпить, – сказал Энрико. – Мне хочется пить, как роте легионеров после марша через Сахару.
– Как двум ротам, – добавила Елена и взяла Энрико под руку. – Выпьешь сразу сто литров?
Поздоровавшись, они присели рядом с мужчинами и заказали большую бутылку минеральной воды. Сейчас, когда они пили воду, а рядом сидели люди, деревня Борго-Сан-Пьетро не производила такого гнетущего впечатления. Энрико даже показалось, что эта площадь весьма живописна, и он подумал, что фотографию с ее видами можно было бы поместить в путеводитель по Тоскане. Только Энрико сомневался, что туристы и фотографы, работающие для путеводителей, смогут сюда добраться.
Когда мальчик, который их обслуживал, вышел из бара, чтобы подать пиво на соседний столик, Энрико подозвал его и спросил, не осталось ли в деревне семьи Бальданелло. Мальчик лишь растерянно взглянул на гостя и пожал плечами.
Один из мужчин за соседним столиком сказал: – Если хотите что-нибудь узнать, спросите лучше у бургомистра или священника.
Энрико взглянул поверх крыш, где в ста метрах высился шпиль местной церкви.
– Священника я отыщу в церкви. А где же бургомистр?
– Бенедетто Кавара обедает в это время. Он живет в том желтом доме, прямо у лестницы на крепостную стену.
Семья Кавара состояла из Бенедетто Кавара, его жены, пятерых детей и бабушки. Они сидели за большим столом, ели мясное блюдо, от которого исходил великолепный аромат, и удивленно глядели на двух незнакомцев. Так здесь, наверное, смотрели на всех незваных гостей. На бургомистре был кожаный фартук сапожника. У него было круглое лицо, а под носом большие усы. Как только они вошли в дом, Энрико стало нехорошо. Они были здесь чужаками, совсем нежданными, во всяком случае, нежеланными. Энрико тихо, словно боясь помешать Кавара, спросил о семье Бальданелло.
Бенедетто Кавара опустил вилку и скептически взглянул на Энрико.
– Зачем вам это?
– Мою мать до замужества звали Мариэлла Бальданелло. Она умерла в августе. Если здесь живут какие-то родственники, я бы хотел с ними поговорить и уведомить о смерти матери.
Бургомистр покачал головой.
– Я должен разочаровать вас, синьор. Семья Бальданелло действительно когда-то жила здесь. Но все старики Бальданелло уже умерли, а молодежь уехала. Вы, наверное, успели заметить, что в Борго-Сан-Пьетро нет перенаселения.
– Да, жаль, – разочарованно произнес Энрико. – Может, у вас есть адреса тех, кто уехал?
– Нет. И опять же, зачем вам это? Тот, кто однажды покинул Борго-Сан-Пьетро, никогда назад не возвращается. Так же произошло и с вашей матерью.
– А деревенский священник? Он сможет помочь мне?
– Думаю, вряд ли. У него точно нет адресов тех, кто уехал. Кроме того, его сегодня нет в деревне. Он срочно уехал по личному делу в Пизу. Мы не знаем, когда он вернется.
Энрико и Елена попрощались и снова пошли на площадь но там уже совсем никого не было. Стулья, столы и зонтики все еще стояли перед баром, но посетители исчезли, а на двери висела картонная табличка, на которой красными буквами было написано «Chiuso» – «Закрыто».
Энрико в задумчивости почесал затылок.
– Неужели перерыв на обед был таким коротким?
Елена вытащила дужки своих темных очков из волос и, опустив очки на нос, оглядела осиротевшее кафе.
– Мне кажется, это из-за нас. Борго-Сан-Пьетро прячется от нас.
– А что такого в нас? Мы что, прокаженные?
– Мы чужаки. Может быть, первые в эти дни, но не единственные. Люди здесь боятся лишнего внимания, боятся ажиотажа. Пройдет не так много времени, и сюда набегут толпы вынюхивающих журналистов. Для жителей деревни мы нечто вроде авангарда армии, которая возьмет штурмом этот последний оплот спокойствия.
