– Согласен, – сказал Александр и перевернул крестик другой стороной, так что можно было увидеть гравюру. – Но на обратной стороне этого крестика выгравированы три заглавные буквы святых покровителей швейцарской гвардии.
– И на крестике, который нашли в церкви Санто Стефано на Трастевере, тоже есть такая гравюра?
– Именно. Ювелир, у которого был куплен этот крестик, сразу узнал свою работу. Он вспомнил о заказе Имхоофа.
Шардт помолчал, сделал большой глоток вина, взял бутылку и снова наполнил бокалы.
– Но есть и другие объяснения тому, как эта цепочка могла оказаться там. Многие передарили свои крестики или попросту выбросили. Или его мог потерять гвардеец, пришедший на обычное богослужение.
– Ты же знаешь, что гвардейцы, как правило, ходят в церкви Ватикана, а не в маленькую церквушку на Трастевере.
– Да, верно, Александр. – Шардт вздохнул. – И что ты теперь собираешься делать?
– Я всего лишь три с половиной месяца назад ушел из гвардии, но только сегодня вечером понял, как тяжело добыть информацию. Мне нужен кто-то из гвардейцев, который мог бы рассказывать о том, что он видит и слышит, сообщать обо всем необычном. Человек, который не будет видеть в этом предательства своих товарищей, а лишь помощь для гвардии. Новый скандал для гвардии означает гибель для нее. Поэтому сейчас ничего нельзя скрывать.
Я уже понял, к чему ты клонишь. Тогда лучше оставить в покое Глора и его дружков. Если они понесут ответственность за сегодняшнее происшествие, едва ли можно будет скрыть тот факт, что ты интересовался внутренними делами гвардии.
– Это значит, что ты согласен? – с надеждой спросил Александр.
– При одном условии.
– Каком?
– Ты расскажешь, почему доверился именно мне. Мы ведь никогда не были близкими друзьями.
Лицо Александра помрачнело.
– Неужели это единственный критерий, Вернер? Мой лучший друг из гвардии, Утц Рассер, пытался убить меня. Ты же сегодня вечером, напротив, заступился за меня.
– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – пробормотал Шардт и правой рукой оттянул воротник рубашки. – Ну, теперь ты сам видишь, что подходишь на эту роль. Я по-прежнему ношу эту вещицу, я не подарил ее какой-нибудь девушке и не заложил в ломбард. – Он вытащил цепочку с маленьким крестиком и показал Александру. Тусклый свет лампы упал на выгравированные буквы МСН.
Пеша
Кофе уже остыл и на вкус казался таким же отвратительным, каким было настроение у Энрико. Он поставил белую пластиковую чашку на стол и поднялся, чтобы, словно потревоженный хищник, пробежаться взад и вперед по длинному коридору больницы. На улице давно стемнело, а о состоянии Елены не сообщили ничего нового. Он уже тысячу раз упрекнул себя в том, что поехал в Борго-Сан-Пьетро вместе с ней, но потом снова и снова возвращался к мысли, что его вины в том, что случилось, нет. Он ведь не провидец, чтобы знать о драме, которая развернется в горной деревушке. То, что деревенский пастор убил бургомистра, было воспринято им как гром среди ясного неба, как эпизод из зловещего сценария фильма про дона Камилло и Пеппоне.
Насколько было известно Энрико, полиция больше ничего не узнала от пастора Умилиани. Он упрямо молчал, ни слова не сказав о мотивах убийства. Энрико долго размышлял над тем, что заставило священника так поступить, нарушить пятую заповедь. У него сложилось впечатление, что убийство как-то связано с их визитом, который они нанесли бургомистру. Вскоре после этого Кавара побежал в церковь, где его и настигла смерть. Такое быстрое развитие событий не могло быть случайностью, Энрико понимал это. Но ведь он всего лишь спрашивал о семье своей матери. Что-то здесь явно было не так.
Когда Кавара сказал, что священник якобы уехал в Пизу, он соврал. Все это Энрико сообщил полиции, однако служители Фемиды никак не могли состыковать факты.
Размышления не приводили ни к чему, но, по крайней мере, помогали Энрико не думать постоянно о Елене, которая, насколько он знал, все еще была без сознания. Часы тянулись мучительно долго. В который раз он подошел к окну в конце коридора и взглянул на Пешу, теперь освещенную фонарями. Маленькая больница находилась в легендарном квартале города, на левом берегу речки, название которой получило и само место, где она протекала. По соседству с больницей стояли собор, конвент и францисканская церковь. Когда они прибыли в больницу, парковка, ранее забитая машинами, опустела. Теперь там находились три автомобиля, среди них и «фиат» Энрико. За парковкой лежал мост через реку. На фоне ночного неба на другом берегу, словно могучие злые великаны, высились темные горы.
– Неважный у вас выдался вечер, да? – Неожиданно раздавшийся голос заставил Энрико вздрогнуть. Он так погрузился в мысли, что не услышал, как кто-то подошел к нему.
За ним стояла доктор Риккарда Аддесси в распахнутом белом халате, ее глаза за толстыми стеклами очков выглядели уставшими.
– Елена! – выдавил Энрико. – Как у нее дела?
– Без изменений, – ответила врач.
– Что это значит?
– Она все еще без сознания.
– Почему?
– Мы завтра покажем Елену специалистам и тогда сможем говорить конкретнее. Возможно, от удара камнем были повреждены некоторые части мозга. Только не пугайтесь это всего лишь предположение.
– У нее что-то вроде комы? – осторожно спросил Энрико произнеся последнее слово через силу.
– Да, можно и так сказать. – Доктор Аддесси сняла очки и потерла правой рукой глаза. – По крайней мере, она не истекла кровью. А вы уверены, что тот старик, про которого вы говорили, действительно остановил кровотечение?
– Нет, не уверен, но у меня нет других объяснений.
– Я бы с удовольствием познакомилась с этим человеком поближе. Я бы походила к нему на занятия по оказанию первой помощи. Странно, что он исчез, не сказав ни слова.
– Все, что со мной сегодня случилось, странно. – Энрико вздохнул. – Признаться, об этом человеке я думал меньше всего.
Доктор внимательно посмотрела на Энрико.
– Судя по тому, как вы выглядите, это был трудный день длявас. Вам сейчас нужно пойти к себе и поспать. Здесь вам пока нечего делать.
– Но как же Елена?
– Конечно, ее состояние нельзя назвать хорошим, но, по крайней мере, оно стабильное. В эту ночь ничего не изменится. Кроме того, мы знаем, в каком отеле вы остановились. Мы сразу же сообщим вам, если будут какие-то новости. Договорились?
Энрико понимал, что ночь в больничном коридоре обещает быть ужасной, поэтому он попрощался с доктором Аддесси и ушел в отель. Перед зданием он остановился, закрыл глаза и вдохнул прохладный ночной воздух. Это был приятный осенний вечер, которым он хотел бы наслаждаться вместе с Еленой за столиком бара в Пеше. Вдруг он почувствовал, как бездонная печаль одолевает его, и Энрико заставил себя сесть в «фиат». Самая короткая дорога в отель «Сан-Лоренцо» проходила по правому берегу реки, мимо бумажных фабрик и кожевенных заводов, выстроившихся темными громадами.
