Они переехали через реку, свернули направо, оставили позади отель «Сан-Лоренцо» и отправились в сторону гор. Дождь все припускал. Дворники полицейской машины работали без устали, иногда поскрипывая от натуги.
– Как случилось, что вас назначили расследовать это дело, комиссар Масси? – спросил Энрико. – Я думал, что такими вещами занимается криминальная полиция.
– Криминальная полиция! – презрительно хмыкнул Масси, притормозив машину, чтобы вписаться в узкий поворот. – Когда в Пеше случается что-либо серьезнее украденного бумажника или квартирной кражи, криминальная полиция из большого города тут как тут: умные, будто мудрость ложками хлебали. Для полицейских из Пеши раскрыть такое преступление собственными силами – это дело чести.
– Значит, у вас вроде как неофициальное задание?
– Я – заместитель начальника полиции Пеши, и сам могу ставить себе задания. И я считаю, что разумнее будет самому все разузнать в Борго-Сан-Пьетро, чем закрываться, как эти криминалисты, в комнате для допросов со священником, который нем, как все вместе взятые рыбы.
– Пастор Умилиани по-прежнему молчит?
– Как могила. Говорит только, что убил бургомистра под свечником, что это была не самооборона, что его поступок – тяжкий грех и что он нарушил заповеди Господни. Он даже отказался от адвоката, молился только о Божьем заступничестве. Но когда его спрашиваешь о мотиве убийства, замолкает Я за все годы работы полицейским с таким не сталкивался.
– Может, он просто свихнулся? – предположил Энрико Масси покачал головой.
– Впечатление сумасшедшего не производит. Конечно, мы проведем еще психологическую экспертизу на его вменяемость, но могу поклясться годовым жалованьем, что ничего это не даст.
– Это было бы слишком просто и не объясняло бы того, почему Кавара мне солгал.
Масси с надеждой взглянул на Энрико.
– Надеюсь, причину мы узнаем в Борго-Сан-Пьетро.
– Да, я тоже, – без должного энтузиазма согласился Энрико. Недавние приключения в деревне не пробуждали в нем оптимизма. Он не мог не думать о Елене и спросил: – Вы уже нашли родственников синьоры Вида? Их непременно нужно уведомить о случившемся.
– Пока все выглядит так, будто у нее вовсе нет родственников. Но наши коллеги в Риме продолжают поиск.
– А что ее мобильный телефон? Обычно люди записывают туда номера самых близких людей.
– Мы не нашли телефона ни при ней, ни в ее гостиничном номере. Наверное, она потеряла его во время погони.
Казалось, в небе еще больше добавилось прорех, когда Фульвио Масси наконец остановил машину возле Борго-Сан-Пьетро. Деревня с крепостными стенами под серо-черными облаками выглядела мрачно и таинственно. Один ее вид вызвал у Энрико дрожь, если, конечно, это был не порывистый горный ветер, дувший прямо в лицо. Энрико подумал о несчастьях, которые вчера случились с бургомистром и Еленой, и спросил себя, какие еще неприятные сюрпризы готовит Борго-Сан-Пьетро.
– У вас есть зонт? – поинтересовался Масси.
– Нет.
– У меня тоже.
Узкие переулки немного защищали от ветра и дождя, поэтому они не очень промокли, когда добрались до дома бургомистра. Внутри собралось много народу, все были одеты в черное. Энрико казалось, что на него бросают укоризненные взгляды, но он не мог винить в этом жителей деревни. Даже если убийство совершил пастор Умилиани, визит Елены и Энрико для этих людей был непосредственно связан с гибелью бургомистра. Деревня также потеряла и священника. Для такой маленькой деревни они были значимыми людьми. Поэтому вчерашний день стал катастрофой не только для семьи Кавара, но и длявсего поселка.
Вдова убитого приняла соболезнования Энрико и Масси и с непроницаемым лицом провела обоих в маленькую комнатку, где им никто не мог помешать. Это был кабинет с канцелярским шкафом и компьютером. Наверное, здесь Бенедетто Кавара разбирал бумаги. Энрико удивило, каким доверительным тоном разговаривал Масси с синьорой Кавара.
– Как дела у детей? – спросил полицейский.
– Они все плакали, но самому младшему, Роберто, хуже остальных. У него из головы не выходит образ убитого отца.
– Наверное, всем пятерым лучше на время уехать из Борго-Сан-Пьетро.
– Я тоже думала об этом. Сестра Бенедетто заберет их в Монтекатини.
– Хорошо, иначе я предложил бы свои услуги. Детям бы понравилось кататься на полицейской машине. Сообщи, если тебе нужна будет помощь. Скажи, а что понадобилось вчера твоему мужу у священника?
Синьора Кавара замолчала и задумалась, прежде чем ответить:
– Я не знаю. Он лишь сказал, что ему необходимо переговорить с доном Умилиани, сказать ему что-то важное и сразу вернуться, еще до того, как остынет обед. Когда он не пришел я послала Роберто поискать его. Ах, лучше бы я пошла сама.
– Визит твоего мужа к священнику был связан с приездом этого человека и его спутницы?
– Не знаю.
– Но ведь незадолго до убийства они заходили сюда не так ли?
– Да.
– И что они хотели?
– Они спрашивали о семье Бальданелло.
– И что ответил твой муж?
Женщина замялась.
– Антония, что ответил Бенедетто?
– Он сказал, что в деревне из семьи Бальданелло больше никто не живет.
– Это правда? – продолжал допрос Масси. – Отвечай мне!
– Нет. Синьора Розалия Бальданелло живет здесь. Но она себя очень плохо чувствует. Врач говорил, что ее дни сочтены.
– Почему твой муж соврал этим людям?
– Он… Он хотел уберечь Розалию от ненужных волнений. Ее племянница Мариэлла Бальданелло и ее немецкие родственники никогда о ней не заботились. Теперь, когда Розалия умирает, не нужно чужаку огорчать ее.
– И поэтому Бенедетто сказал ему, что священник уехал в Пизу?
– По этой же причине. Бенедетто боялся, что дон Умилиани расскажет приезжим о Розалии.
– И как только гости ушли, твой муж быстро побежал к священнику, чтобы его предупредить, да?
Синьора Кавара кивнула.
– Да, Фульвио, так все и было.
– Что ты говоришь! Только сейчас ты рассказывала мне, что не знаешь, почему Бенедетто побежал в церковь!
– Я…· Я не знаю, могу ли я говорить это при немце.
– А как же убийство? Как ты объясняешь поступок священника? Ты думаешь, что священник не хотел связываться с твоим мужем и поэтому убил его?
– Я не знаю, – тихо произнесла вдова и опустила глаза, чтобы скрыть слезы.
– Антония, я не верю тебе, – с упреком сказал Масси. – Ты говоришь не всю правду, даже не половину! Разве ты не хочешь успокоить совесть?
Женщина вытерла слезы белым платком, прежде чем взглянуть на полицейского.
