– Прекрасный трюк для того, чтобы попасть в Ватикан! – пошутил Энрико. – Значит, сначала нужно умереть?
– Ошибаешься. Если скажешь часовому, что ты немец и хочешь посетить Кампо-Санто, он тебя пропустит.
– Очень странно, тем более если принять во внимание тот факт, что Ватикан – такое закрытое государство.
– У каждого государства есть границы. Но ты прав, Энрико, очень многое в Ватикане покажется странным или, лучше сказать, непривычным длянепосвященного.
– Неудивительно, что «Мессаджеро» приняла тебя на работу как журналиста в Ватикане, ты все здесь знаешь.
– Во-первых, действительно так, а во-вторых, за меня словечко замолвила Елена.
Упоминание о Елене привело их беседу в тупик. Они пошли дальше, обогнули собор Святого Петра и наконец вошли в большое здание, которое охраняли гвардейцы.
– Неужели это дворец понтифика, с балкона которого он произносил речь? – удивленно спросил Энрико.
Александр лишь кивнул, провел его к лифту и показал лифтеру в строгой униформе приглашение. Они поднялись на четвертый этаж, и Энрико в очередной раз спросил себя: какой же высокопоставленный человек Ватикана хочет его видеть? Когда двери лифта раскрылись, их встретил высокий человек в черной сутане священника с белым воротничком. Его лицо запоминалось благодаря высоким скулам и узкому разрезу глаз.
– Дон Генри Луу, личный секретарь его святейшества, – представил его Александр. – А это – синьор Энрико Шрайбер из Германии, дон Луу.
Секретарь пожал руку Энрико.
– Добропожаловать в Апостольский дворец. Пойдемте, суптолько что подали. Это скромное блюдо, но я надеюсь, что вам понравится.
– Конечно, понравится, – ответил Энрико, потому что все остальное было бы просто невежливо. У него по-прежнему совершенно не было аппетита.
Онивошли в комнату, где две монахини накрывали стол на четыре персоны. Мужчина в белых одеждах стоял у окна и смотрел на улицу. Он обернулся, когда в комнату вошли трое посетителей. Это был понтифик.
– Снаружи собралось много народа, – произнес Кустос, глядя на Александра и Энрико. – Как прошло мое маленькое выступление?
– Очень хорошо, ваше святейшество, – заверил его Александр. – Вы наверняка слышали аплодисменты.
– Да, это меня очень порадовало. Это не тщеславие, конечно, просто я убедился, что вера людей все еще крепка. – После небольшой паузы Папа добавил: – Но, если честно, я все же немного тщеславен. В последние дни я редко слышал столько одобрения.
– Скоро все поправится, – выпалил Энрико, но кусать губы было уже поздно.
Кустос улыбнулся, что сделало его приятное лицо еще более симпатичным.
– Совершенно верно, синьор Шрайбер, очень верно сказано. Я рад, что вы приняли мое приглашение. С тех пор как вы прибыли в Италию, с вами произошли удивительные вещи. Я был бы очень рад, если бы вы рассказали мне о своих приключениях. – При этом он приглашающим жестом указал на стулья. А на столе уже стоял густой картофельный суп. Еще дотого как Энрико поднес первую ложку ко рту, у него вдруг проснулся аппетит.
Все смущение прошло, едва только понтифик заговорил с ним. У Кустоса был редкий дар привлекать и располагать к себе людей. То, что сейчас было заметно в узком кругу, он тоже проявил, общаясь недавно с толпой. Дон Луу, словно услышав слова Энрико, сказал:
– И все же я сомневаюсь, будет ли ваше решение относительно поездки в Неаполь правильным. У общественности может возникнуть впечатление, что вы признаете раскольников равными.
– А что мне еще остается делать? Главы Церкви истинной веры едва ли приедут к нам в Рим, да и меня вряд ли пригласят. У меня остается лишь один выход – поехать самому. Заявление было сделано публично, в присутствии прессы, и раскольники не смогут теперь его проигнорировать. Тогда все бы подумали, что они боятся дискуссии со мной.
– Нам следовало сначала установить контакты на нижнем уровне, – предложил Луу. – Тогда бы ожидания не были бы такими большими, а неудача не была бы такой болезненной.
– Но, Генри, разве вы не слышали, что я сказал до этого? – с искренним удивлением спросил понтифик. – Вам не стоит говорить о возможной неудаче, о ней даже думать нельзя. Думайте лучше об успехе. Вы же знаете, вера горы передвигает!
Луу слегка улыбнулся, видимо, слова понтифика его не убедили.
– Кроме того, нас вынудили принять быстрое решение, – продолжал Папа. – Время работает на антицерковь. Чем больше пройдет времени, тем больше у общественности закрепится мысль о существовании второй католической Церкви и второго Папы, так что для верующих это станет само собой разумеющимся. Нет, если мы хотим что-то сделать, это нужно делать сейчас! Монахини убрали суповые тарелки, подали овощную запеканку, а на десерт – шоколадный пудинг. Это была хорошая домашняя еда, и она пришлась Энрико по вкусу. Во время трапезы тема разговора поменялась: понтифик и его личный секретарь интересовались подробностями убийства в Марино. Этот случай очень огорчил их, и Кустос сказал:
– Кажется, недостаточно того, что наша Церковь раскололась, ко всем прочим несчастьям еще какой-то внешний враг убивает наших священников. Мы действительно живем во времена, когда пророчества сбываются.
– Может быть, эти два несчастья связаны друг с другом: раскол Церкви и убийства священников, – произнес Александр. – Две предыдущие жертвы работали в Ватикане. Возможно, Церкви истинной веры они чем-то очень мешали.
– А как же убитый священник из Марино? – спросил Луу.
– Он должен был умереть, потому что Джорджио Карлини что-то рассказал своему кузену.
– Звучит вполне правдоподобно, – задумчиво произнес Луу.
– А для меня – не очень, – вмешался Папа Кустос. – Пусть в Неаполе сидят раскольники, которые своими делами грешат перед всевышним, но я не верю, что они отъявленные убийцы. Да, они раскольники, но в первую очередь христиане, поэтому будут блюсти заповеди Господни.
– Большинство из них – да, – согласился Александр. – Но, может быть, среди них есть и те, для которых укрепление своей власти важнее, чем соблюдение заповедей.
– Да, возможно. – Кустос вздохнул и демонстративно отставил в сторону шоколадный пудинг. – Александр, вам следует обсудить свои предположения с доном Луу. Кроме того, он хотел вам сообщить нечто важное. Со своей стороны я буду рад совершить небольшую прогулку, полезную для пищеварения, по саду на крыше вместе с синьором Шрайбером.
– Охотно, – согласился Энрико, спрашивая себя, чем он заслужил такую честь. Очевидно, понтифик хотел поговорить с ним с глазу на глаз.
Они поднялись по маленькой лесенке на крышу, в сад, где росли высокие растения и даже небольшие деревья. В маленьком фонтане шныряли многочисленные золотые рыбки.
– Я принял этот сад у своего предшественника и не стал что-либо менять, – объяснил Кустос. – Отличная возможность во время работы ненадолго отвлечься и подышать свежим воздухом.
