– У нас тут проблемы, – искательным тоном промолвил Эдуард
Валентинович.
Документы Василия он не потребовал, и тот насторожился.
Плохо, когда гаишник проверяет документы. Но еще хуже, когда он их не проверяет
и заводит с тобой разговоры за жизнь.
– Проблемы?
– Ну да… – Сержант Эдуард наклонился к окошку, чуть ли не
влез в него с головой. – Женщина вышла к нам на пост из леса. Представляете?
Василий чуточку подумал и кивнул. Случались и более
невероятные вещи, ой, случались!..
– Ей срочно в больницу надо. А наша «волжанка» сдохла.
Бензонасос полетел. Представляете?
На сей раз Василий кивнул с гораздо большей долей
неуверенности. Само собой, нелегко вообразить дохлую «волжанку» и летающий
бензонасос, а когда и то, и другое принадлежит автоинспекции… Словом, Василий
кивнул больше из вежливости и чтобы вовсе не предстать в глазах обаятельного
сержанта человеком, лишенным всякой фантазии.
– Отвезите женщину в больницу, идет? – заискивающе попросил
Кондратьев. – Проявите гуманизм, а? Там, на самом въезде в Дзержинск, клиника,
вам не придется особенно сворачивать.
– Да я вообще-то в Нижний еду, а не в Дзержинск, – заикнулся
было Василий, однако Кондратьев повторил:
– Я ж и говорю, что особенно сворачивать не придется.
Буквально сразу за чертой города клиника.
Господи, ну и сержант нынче пошел! «Гуманизм», «клиника»… А
вот чтобы просто «больница» сказать? Слабо?
«Клиника, клиника», – мысленно повторил Василий довольно
уныло, ибо уже чуял, что дело его – именно что клиника! Никуда не денешься,
хочешь не хочешь, а придется везти особу, которая ночью шляется по лесам и набредает
на пост ГАИ, в больницу. Да и как откажешься, когда к тебе обращаются с таким
пиететом?
– А почему вы так уверены, что меня там, в той клинике,
примут с этой вашей дамочкой с распростертыми объятиями? – спросил он из
инстинктивного желания еще немножко потрепыхаться, прежде чем смириться со
своей участью. А что, даже карась трепыхается на крючке, прежде чем плюхнуться
в садок рыбаря, устланный мокрой травой, откуда он прямиком отправится на
раскаленную сковородку рыбацкой супруги…
– Примут, примут! – горячо махнул рукой Эдуард Валентинович.
– Вот увидите, что примут!
Василий отнюдь не был преисполнен такой уверенности в
безотказности нашей российской медицины.
– Больница-то хоть бесплатная? Или мне придется там кому-то
какие-то деньги совать? – трепыхнулся он последний, самый распоследний разочек,
получил в ответ очередное горячее заверение сержанта Эдуарда, что более
бесплатной больницы не сыскать ни в Нижегородской области, ни в России, ни
вообще в Галактике, и с тяжким вздохом снял блокиратор с задней дверцы. И
буркнул:
– Ладно, давайте вашу женщину.
– Сейчас, сейчас… – суетливо забормотал Кондратьев, бросаясь
к освещенному домику автоинспекции и от поспешности запинаясь нога за ногу.
«Е-мое! – тоскливо подумал Василий. – Вот же гуманист
нашелся, а?! И чего так выплясывает вокруг этой бабы? А впрочем, при чем тут
гуманизм… Наверняка просто хочет избавиться от докуки. И вот нашел козла
отпущения, меня тут принесло…»
Из темноты медленно вышел Кондратьев, осторожно ведя под
руку грузно ступавшую высокую женщину.
Одного мгновения хватило Василию, чтобы понять, отчего
Эдуард Валентинович был именно что обуреваем желанием как можно скорей
избавиться от ночной незнакомки. Это была цыганка! Самая настоящая цыганка – во
множестве юбок и с длинными черными косами! В следующее мгновение Василий
понял, отчего сержант был так уж уверен, что ее непременно возьмут в больницу
сразу и без малейшей проволочки: цыганка была беременна, и многочисленные юбки
нелепо топорщились на ее высоком, непомерно раздутом животе. При ходьбе она то
и дело сгибалась и замирала на мгновение, словно не в силах идти дальше,
хваталась то за поясницу, то за живот…
Уж на что недолгим было общение Василия с дамами в интересном
положении, но тут и он, при всей своей неопытности, понял: если цыганка не
родит своего цыганенка в его машине, это будет настоящим чудом.
Из раздела «Происшествия»
газеты «Губернские ведомости»
Минувшей ночью на автодороге Москва – Нижний Новгород вблизи
поворота на Дзержинск совершено разбойное нападение на пост дорожной инспекции.
Убиты находившиеся на ночном дежурстве сержант Кондратьев Э.В. и прапорщик
Гридя Н.К.
Расследование преступления взято на особый контроль. Наш
источник в пресс-службе областного УВД сообщает, что отрабатывается версия
злостного хулиганства, а также версия, связанная с профессиональной
деятельностью убитых.
Ночь с 5 на 6 июля 200… года, Нижний Новгород. Валентина Макарова
Падаю с балкона я недолго. Может, полсекунды, а может, и
того меньше. Мой бывший любовник живет на первом этаже. То есть покончить с
собой из-за разбитого сердца мне совершенно не грозит. Мои каблуки довольно
громко щелкают об асфальт, но это меня уже нисколько не беспокоит. Я бегу по
дорожке в обход дома, на улицу Белинского. Там около хозяйственного магазина
горит фонарь, и я задерживаюсь рядом с ним, словно пытаюсь согреться в холодном
люминесцентном свете.
Странно – особенного потрясения я не испытываю. Если меня
ощутимо трясет, то это от ночного холодка и с недосыпа. Да еще во рту горько,
словно меня только что рвало желчью – тоскливой и горькой желчью неизбежной и
вечной разлуки.
Лгут люди, когда поют песни на тему «А любовь не проходит,
нет!». Проходит все , это я теперь знаю доподлинно!
Любовь? Проходит? Но приходила ли она вообще? А был ли
мальчик-то? Может быть, никакого мальчика-то и не было?..
Не исключено.
Мне вдруг становится стыдно стоять под ярким светом
магазинного фонаря. В этом есть что-то невыносимо театральное, это словно бы
какая-то мизансцена из Теннесси Уильямса. Срываюсь с места, пробегаю по улице
полквартала, перехожу улицу и лечу через сквер к автобусной остановке. Сейчас
на маршрутку – и на вокзал, там на поезд – и скорей в Дзержинск, в больницу.
Хоть бы на дежурство не опоздать, мои проблемы – это мои проблемы, из-за них
никто страдать не должен, ни больные, ни коллеги…
