Тщательный анализ позволял наметить некоторые ориентиры о
предполагаемом «путешествии». При этом нужно было учитывать, что самостоятельно
работать ему не дадут. За ним по пятам будет двигаться наемный убийца Рябого, и
любой неосторожный шаг Дронго может оказаться его последним шагом в жизни.
Следовало не просто отбывать номер на ковре, а работать в полную силу. Таковы
были условия, в которые его поставили преднамеренно. И он заранее принимал эти
правила нечестной игры, иначе его просто не пустили бы в нее играть.
Преимущество первого хода было на его стороне, и он всерьез хотел им
воспользоваться. Следовало продумать сразу несколько вариантов, максимально
усложняющих любые действия его преследователей и облегчающих деятельность
самого Дронго.
Именно для этого за несколько часов до вылета он позвонил
Генералу — Георгию Хабашели и Соколу — Павло Савченко. По сведениям, полученным
от Алексея Александровича, первый сумел непонятным образом перевести в Америку
большую часть своих денег и даже открыл магазин. А второй сумел с пятиклассным
образованием стать консультантом довольно солидной фирмы, в которой работали
эмигранты из России. Если предполагаемый шантажист один из них, об этом
обязательно узнают их друзья, так тесно связанные с их переездом. Кроме того,
Сокол был связан с ФБР, а значит, представлял собой наиболее реальное лицо для
контактов с американской разведкой. Этим двоим он представился как человек из
Москвы, посылаемый для нужной обеим сторонам встречи. Оба были явно
заинтересованы, но лишних вопросов не задавали — сказывалось лагерное
«образование». А вот третьему участнику этой славной пятерки он позвонил, не
представившись, лишь туманно намекнув на некоторые обстоятельства. Живущего в
Бруклине Михаила Капустина, или Зверя, трудно было ошеломить новым
предложением. Для этого Капустин был слишком стар. Он мог показать зубы и
потребовать денег от советского посольства — это было вполне в духе старого,
закаленного жизнью бойца. Но сотрудничать с кем-либо он не станет. В этом
Дронго был убежден — Капустин слишком колоритная фигура, чтобы так просто пойти
на контакт с неизвестными представителями московских авторитетов. В свою
очередь, Клык и Палач были наиболее опасными из переехавших, и он справедливо
решил приберечь их до своего перелета в Америку.
По его расчетам, Хабашели должен был позвонить в Москву,
перепроверяя информацию насчет связного, а Савченко мог вполне выйти на своих
«благодетелей» в самом ФБР. Что и требовалось в данном случае, привлекая к
операции максимально возможное число людей, чтобы затруднить деятельность в
Америке слишком хорошо устроившимся людям Рябого. В Америку он летел через
Болгарию. Страны Западной Европы наконец открыли границы друг для друга,
существенно осложнив задачу иностранцам, въезжающим в их страны. Теперь для
поездки в Западную Европу требовалась общая «евровиза» и соответственно все
данные просителя закладывались в общий компьютер в Страсбурге. Эра великих
разведчиков и блистательных шпионов уходила в прошлое. На смену им приходили
занудливые программисты и бесцветные аналитики, сидевшие у своих компьютеров.
Если учесть и то обстоятельство, что в Европе вскоре собирались вводить регистрацию
по отпечаткам пальцев, шансов на продолжение карьеры не было ни у одного из
разведчиков. Никакие поддельные документы не смогли бы заменить отпечатков
пальцев. Мир неузнаваемо менялся, но общие законы зла и добра оставались
универсальными законами человечества. Зло и добро по-прежнему сходились в
яростной схватке, отстаивая свое право на истину. И в мире по-прежнему были
свои праведники и свои грешники, словно ничего не менялось в психологии людей
со времен Адама и Евы.
Он прилетел из Софии в Вашингтон и остановился в отеле
«Савой», который знал по предыдущим приездам в Америку. Отель был расположен
напротив бывшего советского, а ныне российского посольства. У него привычно
испортилось настроение, когда он увидел трехцветный флаг над зданием, где
раньше был совсем другой флаг. Несмотря на то что после распада СССР прошло
около четырех лет, он по-прежнему сохранял в душе образ того могучего и
великого государства, гражданином которого он был. Может, это была ностальгия
по уходящей молодости или по погибшим друзьям, так счастливо ушедшим еще в
молодые годы и не узнавшим всей горечи распада. Он часто думал, что могли
сказать многие из его погибших товарищей — почему они умирали в расцвете сил,
почему отдавали свои молодые жизни. И если идея, которую они защищали, была
порочной и ошибочной, то и вся жизнь этих людей была одной большой сплошной
ошибкой. И страна, которую они так любили и которой так гордились, была лишь
нагромождением национальных образований, так быстро обособившихся друг от
друга. А флаг, которым они привыкли гордиться, был лишь кровавым пятном
чудовищного эксперимента фанатиков над собственным народом. И даже гимн его
страны, во время исполнения которого они всегда вставали, чувствуя непонятное
волнение, был осмеян и предан забвению. Иногда ему казалось, что так и должно
было быть. Слишком много мерзостей и несуразностей имел рухнувший режим. Но
сразу перед глазами вставали его товарищи, и он стыдился подобных мыслей,
словно совершал акт предательства по отношению к погибшим.
Посланный связной погиб в Нью-Йорке, и именно с этого города
он и собирался начать. Кроме того, его попросил об этом и Алексей
Александрович, уверявший, что именно в Нью-Йорке люди Рябого должны взять
Дронго на свое попечение. Можно было изменить программу своих визитов и начать
с Западного побережья, но он знал, как трудно бывает менять отработанный
вариант, импровизируя по ходу действий. Конечно, самым опытным и самым опасным
среди переехавших был Зверь — Михаил Капустин. И, начав с него, он сразу
обращал на себя внимание своих преследователей. Что наверняка входило в планы
российских спецслужб, именно поэтому он и должен был начинать с Нью-Йорка.
Собственные трудности Дронго и его безопасность, разумеется, волновали
посылавших его людей менее всего.
Но для себя он все-таки оставил в резерве двадцать четыре
часа, в течение которых он мог действовать самостоятельно, не опасаясь
возможного наблюдения. Правда, действовать нужно было, все тщательно
спланировав. Для этого он снял с выданной ему персональной карточки
«Кемикл-банк» две тысячи наличных долларов. Поездка в магазин, где продавались
специальные подслушивающие устройства, заняла около часа. Набив сумку, выехал в
аэропорт. Теперь все зависело от всемирно известной американской сервисной системы,
включавшей в себя безупречное исполнение заказов и отличавшейся хорошо
налаженной, четкой информационной службой.
В аэропорту он получил всю необходимую информацию и сделал
сразу четыре заказа билетов. В Бостон, Балтимор, Лос-Анджелес и Сан-Франциско.
Затем начался безумный день, спрессовавший в себя все трудности
подготовительного периода. Он бывал в каждом из этих городов, поэтому маршрут
был выбран с учетом часовых поясов на Западном и Восточном побережьях страны.
Разумеется, подобный план не мог прийти ему в голову в России или в СНГ, где
малейший просчет тщательно продуманного маршрута мог привести к его полному
срыву. Но в Америке, где по всей территории страны действовала единая
информационная система и самолеты летали с завидной точностью, можно было
рассчитывать на успех.
