— Кто гарантирует их безопасность?
— Я, — высокомерно заявил Зверь, — если они не убивали
Георгия, я лично гарантирую им безопасность.
— До свидания. — Клычков положил трубку, озадаченно вздохнув.
Ему будет очень трудно вернуться в Хартфорд, даже если рядом с ним поедет
американский президент. Но он понимал, что не поехать он не может. Слишком
солидные люди соберутся в этом отеле «Гудвин».
Он подробно рассказал обоим партнерам весь разговор с Капустиным,
ничего от них не утаивая. Теперь нужно было принимать решение.
— Думаешь, это не ловушка? — спросил Нестор.
— С такими людьми? Рябой не сумасшедший. Если там будет
шериф, он ничего не сделает.
— А если этот шериф куплен людьми Рябого?
— В этом случае тем более. Он не решится подставить своего
шерифа даже ради нас. И потом в Америке в отличие от СССР трудно подкупить
шерифа или начальника полиции. Для этого ему в Хартфорде достаточно долго жить
нужно. Это могли сделать только итальянцы, их мафия уже сто лет как в Америке
обосновалась, связи нормальные имеет. Может, даже шерифа и не купили вовсе. А
тот приедет как знакомый Паоло, как его давний друг. Просто приедет
обеспечивать порядок, чтобы помочь нам разобраться и найти убийцу Генерала. Хотя
я думаю, что и это дело рук Рябого. А случай в отеле с твоим другом, Нестор,
так это точно дело рук самого Палача. Он ведь левша единственный среди нас.
— Неубедительно, — ответил Нестор, — нет никаких
доказательств. Там мог быть и другой левша.
— А ты что думаешь делать? — спросил у Дронго Клычков. —
Настаивать я не могу. Тебе лучше с нами не лететь.
— Я лечу, — неожиданно твердо сказал Дронго.
— Гарантий для тебя нету, — предупредил Клык, — ты для них
«мусор», они тебя могут не пожалеть.
— Я все равно лечу. Мне нужно найти, кто убил Генерала. Я
должен знать, почему его убили.
— Тебе-то это зачем? Убили нашего кореша. Это наш вопрос, а
ты можешь спокойно уезжать. Раскрыли тебя мы, все знают, на кого ты работаешь.
А с Генералом и его убийцей мы сами разберемся.
— Я же тебе рассказывал насчет убийства сотрудника
посольства. Не могу я уехать, пока не узнаю, кто его убил и за что.
— Это действительно большой риск, — осторожно заметил
Нестор, — как твой бывший коллега, я тебе тоже советую туда не лететь.
— У меня нет другого выхода. Только там я смогу установить
имя убийцы. Только там, среди них, ты меня понимаешь?
— Понимаю, — Нестор протянул ему руку, — одного они тебя не
возьмут. Я буду с тобой до конца.
— Непонятные вы люди, «мусора», — с неожиданной теплотой
вставил Клычков, — ладно, черт с вами, летим. А случись что, я третьим с вами
буду. За то, как ты мою бабу спасал, я должник твой, — обратился он к Дронго, —
а долги отдавать принято. Они ведь специально так мало времени нам оставили,
чтобы мы подготовиться не успели и оружия с собой не взяли. Они ведь и не
знают, что у меня пистолетик есть зарегистрированный. И в багаж я его спокойно
сдать могу. В общем, судьба у нас теперь общая.
Дронго усмехнулся. Он неожиданно понял, что у него появились
неплохие шансы выбраться живым из Хартфорда.
Через два часа они вылетели на самолете в Хартфорд. Клычков
благополучно сдал свой багаж с зарегистрированным оружием, чтобы получить его
после прибытия в Хартфорд. И все-таки он очень волновался.
— Не понимаю, — раздраженно говорил Клычков, — кому
понадобилась еще одна встреча в Хартфорде? Мы все никак не можем тут сами
поладить, а они нам — новых эмиссаров. При чем тут Рябой?
— Значит, ни при чем, — ответил Дронго, — мы его тогда
напрасно подозревали. Это не он убийца был и, возможно, не его люди. Он все
равно сукин сын, но по другим статьям.
— Вот увидишь, мы приедем в Хартфорд, а нам скажут, что они
ошиблись, — нервничал Клычков, — однажды такое уже было.
— Что было? — не понял Дронго.
— Меня вызывали по просьбе Зверя в Вашингтон, а потом
оказалось, что его помощник Валек ошибся. Этот чертов теннисист.
— Когда это было? — Он пока еще ничего не мог решить.
Клычков задумался и сказал число. Вот это самое число и
насторожило Дронго. Он почувствовал вдруг, что удача, столь долго исчезавшая во
время этой поездки, вдруг оказалась прямо перед ним.
— Как это было, — немного волнуясь, спросил он, — ты можешь
конкретнее вспомнить?
— А чего вспоминать? Я прилетел, а мой самолет немного
опоздал. Погода в этот день плохая была. Так меня прямо в аэропорту Валек и
встретил. С таким обычным своим сучьим выражением лица. И, улыбаясь, говорит,
прости, мол, меня, Клык, ошибка вышла, не нужен ты теперь Зверю. Ну я ему тут и
врезал.
— А он что сделал?
— А он утерся и пошел. Что он еще мог сделать, только
недавно в Америку приехал, а уже строит из себя мастера. Теннисист вонючий.
— Почему вы его всегда теннисистом называете?
— Так он же какой-то даже чемпион был. Кажется, Минска или
Киева. А потом начал пить и спорт забросил, но подачи у него сильные были с
обеих рук, сам видел.
Поднявшись со своего места, Дронго быстро прошел в конец
самолета, где обычно стояли платные телефоны, и попросил разрешения позвонить.
Кредитной карточки у него не было, и пришлось вернуться обратно в салон за
карточкой Клычкова.
— Зачем она тебе? — удивился Клык. — Там почти нет денег.
Это вторая карточка из «Сити-банка». Свою основную я отдал за оружие. Здесь
всего несколько сот долларов.
— Ничего, — усмехнулся Дронго, — на один разговор хватит.
Он снова прошел в конец салона и позвонил в Вашингтон.
Уваров буквально дополз к трубке. У него уже не было голоса. Он помнил о
роковом числе. Его не столько беспокоила собственная жизнь, сколько собственная
карьера. Для него это было важнее всего. А последний день истекал сегодня
ночью.
— Что вы думаете сегодня делать? — почти плакал Уваров.
— Плотно поужинать и лечь спать, — он не любил трусливых
чиновников, — скажите лучше, когда начались эти звонки? Точное число вы
помните?
— Точно не помню, но примерно пять месяцев назад. Кажется,
пять, — пролепетал Уваров.
— Мне нужно срочно досье на Борисова. Чем он занимался,
какой вид спорта любил?
— Куда мне его прислать? — оживился Уваров.
— Дадите факс в отель «Рамада» в Хартфорде на мое имя.
Запомнили? Только мне нужны эти данные через час. Сделаете?
— Конечно.
