— Ничто не бывает вечно, Алейкон, — философски
сказал Альтал. — Марвейну будет полезно это узнать.
— Никто не будет принимать Серые Рясы Бхейда всерьез,
если мы все будем прятаться за каждым углом, — проскрипел Эмдаль. —
Мы наняли его, чтобы он работал, поэтому давайте уйдем с его дороги и дадим ему
сделать свое дело.
— Но… — хотел было возразить Алейкон.
— Ваш дом в огне, Алейкон, — подчеркнуто сказал
Юдон. — Вам лучше бежать, пока есть возможность, и прихватите с собой
своих священников. Мы имеем здесь дело с людьми необычными. Мне пришлось с этим
столкнуться во время нашествия ансу на Векти, а то, что происходит здесь, в
Перкуэйне, — это продолжение той войны, и не все наши враги являются людьми.
Врата Нагараша открылись, Алейкон, и вы знаете, что это означает.
При упоминании Юдоном Нагараша лицо Алейкона побелело как
мел. Очевидно, он все еще не мог забыть своих ночных кошмаров.
— И еще одно, экзарх Алейкон, — любезно сказала
Лейта. — Вам придется взять с собой и тех служителей ордена Коричневой
Рясы, которых вы пытаетесь скрыть среди местного населения. Вы же знаете, они
не могут спрятаться по-настоящему. Коман может их выявить, и тогда Арган пустит
их на дрова. Единственный, кто может справиться с Арганом, — это брат
Бхейд, так что вам и вашим Коричневым Рясам лучше бежать, пока не поздно.
— По-моему, наш странный разговор закончен, —
заметил Эмдаль. — Давайте впустим Марвейна, пока он не выкипел совсем.
Дадим ему походные распоряжения и с глаз долой, верно?
Когда принц Марвейн ворвался в кабинет, казалось, он был на
грани апоплексического удара.
— Как вы смеете? — вскричал он. — Вы что, не
знаете, кто я такой? За всю мою жизнь я не испытывал большего оскорбления.
— Нам нужно было обсудить одну проблему, ваше
высочество, — попытался загладить вину Алейкон. — У нас тут небольшой
кризис.
— Этот крестьянский бунт? — насмешливо ухмыльнулся
Марвейн. — Вас легко напугать, Алейкон. Я подавлю их мятеж, как только они
подойдут к стенам Магу. Одно мое слово — и они все умрут.
— Что-то не верится, принц Марвейн, — напрямик
сказал Эмдаль. — Крестьяне численно превосходят ваше войско в соотношении
примерно тысяча к одному.
— Кто этот человек, Алейкон? — спросил Марвейн.
— Это экзарх Черной Рясы Эмдаль, ваше высочество, —
ответил Алейкон.
— Давайте-ка разрядим обстановку, — хрипло
произнес Эмдаль. — Мы только что завершили совещание Высшего церковного
совета, а Церковь не отвечает перед светскими властями в сугубо религиозных
вопросах. В ответ на нынешний кризис Церковь была реформирована. Орден
Коричневой Рясы оставит свои позиции, и его заменит орден Серой Рясы.
— Почему вы не посоветовались со мной? —
воскликнул Марвейн. — Вы не можете этого сделать без моего согласия.
— Мы уже сделали.
— Я запрещаю!
— Запрещайте что хотите, принц Марвейн, — вмешался
Юдон. — Коричневые Рясы не имеют больше в Перкуэйне никакой власти. Если у
вас возникнут какие-либо религиозные вопросы, обращайтесь к экзарху Бхейду из
ордена Серой Рясы.
— Я позову стражу! — бушевал Марвейн. — Я
всех вас засажу в тюрьму! Никто не смеет выносить такие решения без моего
согласия!
— Ладно, Бхейд, — хитро сказал Эмдаль, — как
вы собираетесь решать эту маленькую проблему?
— Твердо, — ответил Бхейд, и голос его прозвучал
почти так же хрипло, как голос Эмдаля. Он посмотрел на неистовствующего
господина, и лицо его побледнело. — Высший церковный совет принял решение,
принц Марвейн, и это решение окончательное. Представители других религиозных
орденов должны немедленно покинуть Перкуэйн, их заменит орден Серой Рясы.
Теперь мы представляем Церковь, а я становлюсь голосом Церкви, так что вам
лучше заткнуться и слушать меня.
Экзарх Алейкон сморщился.
— У меня нет времени разводить дипломатию, принц
Марвейн, — продолжал Бхейд, — поэтому я собираюсь сказать вам обо
всем прямо. Вы и вся остальная аристократия — при попустительстве ордена
Коричневой Рясы — долгое время тиранили простой народ, а теперь сами угодили в
эту яму. Ваше высокомерие и жестокость открыли путь людям, встрече с которыми
вы бы не обрадовались. Эти люди до такой степени разожгли ненависть среди
простого народа Перкуэйна, что только кровь может утолить ее — и это кровь
ваша.
Лицо принца Марвейна побелело.
— Похоже, вы уловили мою мысль, — сказал
Бхейд. — На Магу движется не армия, принц Марвейн. Это неуправляемая
толпа, которая сметет на своем пути любое войско, которое вы сможете против нее
выставить. Они заполонят Магу, как полчища муравьев, убивая на своем пути всех,
кто попадется. Меня не удивит, если первым делом они насадят вашу голову на кол
и выставят над городскими воротами, а потом они, вероятно, разграбят Магу до
самого основания. После чего город будет, скорее всего, сожжен дотла.
— Бог этого не допустит! — уверенно заявил
Марвейн.
— Я бы не поставил на это и ломаного гроша, ваше
высочество, — сказал ему Бхейд. — Я неплохо знаком с Богом, а он
обычно не вмешивается лично в дела людей.
— Становится скучновато, — пробормотал
Альтал. — Элиар, ты твердо знаешь, где находится дверь на тот остров, о
котором говорила Эм?
— Твердо, — ответил одетый в килт молодой
арумец. — Но мы ведь не собираемся использовать ее прямо сейчас?
— Не вижу причин, почему бы нет. Я навешаю Марвейну
лапши на уши про потайной ход, который находится якобы в подвале. Потом мы
проводим его и Алейкона вниз. Выбери любую дверь в этом подвале, которая
покажется тебе подходящей, и проведи нас через Дом. А затем ты проводишь их до
их нового места обитания. Внимательно слушай, что я буду говорить Марвейну, и
сделай так, чтобы все соответствовало. Хорошо?
— Как скажешь, Альтал, — согласился Элиар.
Альтал поднялся и через всю комнату подошел к богато
разодетому принцу Марвейну.
— Простите, ваше высочество, — вежливо сказал
он. — Меня зовут Альтал, а иногда меня еще называют герцогом Кентейнским.
— Я слышал о вас, ваша светлость, — с легким
поклоном сказал Марвейн.
