– Глинка? – удивленно-вопросительно пробормотала княжна в спину ди Эроен.
– Глинка! – уверенно буркнула госпожа демонолог.
– Девушки, вы что, спятили? – возмутился предельно упревший и уставший де Крайто. – Да мы уже битый час по фекалиям идем. Какая, к дьяволу, глинка?!
Чародейки сдавленно захихикали, ненадолго отвлекшись от ароматных реалий канализации. Хьюго, не совсем понимая, чем вызван неуместный приступ веселья, пробубнил себе под нос что-то нелестное на этот счет, поскользнулся и чуть не распластался на дне лаза. Из темной дыры в потолке отчетливо несло печально знакомым ароматом, не спасало даже заклинание Анны.
– Кажется, это здесь, – хрипло выдохнул юноша. – Я уверен, лилось отсюда!
– А толку? Мы туда все равно не пролезем, – проворчала ди Эроен, которой сейчас больше всего на свете хотелось забраться в ванную и долго-долго отмываться. А после вылить на себя не меньше флакона какой-нибудь «Шанели № 5».
– Если верить Хьюго, то мы находимся под Клементинумом. Давайте пройдем еще немного, возможно, там будет выход в здание, – предложила Анна.
Рваные звуки не то клавесина, не то фортепиано стали громче, но доносились не из этой узкой дыры. Не успели они проползти и десяти метров, как наткнулись на достаточно широкий колодец, уходящий вверх. Из стены торчали проржавевшие склизкие скобы. Неопознанный инструмент звучал совершенно отчетливо. Сквозь круглую решетку вниз падали лучи приглушенного света. Секунду поколебавшись, де Крайто полез наверх. Выждав, пока он достаточно поднимется, Анна двинулась следом. Госпоже ди Эроен досталась сомнительная прелесть замыкающего. Осторожно поддев тяжелую решетку магическим ломиком, Хьюго, стараясь не шуметь, отодвинул ее в сторону и выбрался наружу, настороженно осматриваясь. Видимо, когда-то здесь размещалась прачечная, а сейчас ушлые иезуиты приспособили чаны и центрифуги стиральных машин под свои нужды. Тусклое освещение не позволяло толком разглядеть их содержимое, но де Крайто решил, что это и к лучшему.
– Хьюго, – встревоженно окликнула Анна, – музыка закончилась…
– Мм? – Юноша недоуменно вскинул бровь. А он-то и не обратил внимания на внезапно установившуюся тишину.
Внезапно чьи-то вкрадчивые, но какие-то неровные шаги заставили дипломатов резко обернуться. У дальней стены действительно стоял клавесин, а музыкант неспешно направлялся к ним, подволакивая ногу. Кожи на его кистях почти не было – мышцы, перевитые сухожилиями, а местами и голые плюсны. Теперь становилось ясно, почему мелодия звучала столь рвано. Рубашка на груди подрагивала в такт пульсации открытого сердца. Левую половину лица обезображивала язва, разрушившая нижнее веко и кожу на скуле. Впрочем, Анне вполне хватило и того, что осталось. Перед ними стоял Эльдар Керн собственной полуразложившейся персоной. Да-да, тот якобы погибший в Петербурге маг…
К несчастью, княжна поняла это слишком поздно. Керн взмахнул руками, и комната потонула во вспышке мертвенно-синего света. Де Крайто еще услышал, как вскрикнула госпожа демонолог, так и не успевшая выбраться наверх, и инстинктивно отшвырнул княжну себе за спину. А дальше тьма навалилась на него, уподобившись закрывшейся плите склепа, отрезав сознание от мира…
Пристроившись у стрельчатого окна в южном коридоре собора Святого Матиаша, достойный князь Высокого дома Эрик ди Таэ играл в шахматы с не менее достойным наместником ордена иезуитов в Нейтральной зоне, его благостью братом Юлианом. Князь пребывал в здравом уме и твердой памяти, более того – в недюжинной заинтересованности развернувшейся партией. Хотя поначалу, услышав, как его окликают, Эрик немало подивился и предложению, и предлагающему.
– Извольте поинтересоваться, достойный, э-э-э…
– Брат Юлиан, – скромно поклонился иезуит.
– Ага, брат ты мне или не брат, рад ты мне или не рад… – бесцеремонно промурлыкал князь. – Уважаемый Каин, вы что, смазали фигуры ядом? Так ведь не по-братски это как-то! Право не стоило, существуют куда более действенные способы меня убить.
– Ну что вы, – притворно возмутился достойный професс, – я же исключительно по-добрососедски… Библейские Авель и Каин здесь ни при чем. Представьте себе, я столько времени не имел возможности сыграть с достойным противником.
– Хорошо, – с ухмылкой согласился чародей, подлетая к подоконнику, на котором стояла доска. – Только, чур, не на раздевание!
Иезуит играл белыми, успев двинуть вперед точеную фигурку из слоновой кости. Целитель хмыкнул и ответил тем же, виртуозно пролевитировав черную пешку с одной клетки на другую. Щека брата Юлиана нервически дернулась. Эрик, продолжая мило улыбаться, ждал следующего хода.
– Князь, позвольте узнать, что связывает потомственного чародея и великого инквизитора?
– О, случайность, не более. – Эрик пролевитировал очередную фигурку. – А вас? Что вас связывает с господином Фартом?
– Тоже… случайность… – сквозь зубы процедил брат Юлиан, наблюдая, как ди Таэ изящной комбинацией стремится убрать его ферзя, и невольно вспоминая, как семь лет назад, пытаясь подвести под монастырь дотошного экзорциста, сам едва не угодил в застенки церковного трибунала и лишился всех своих разработок и материалов. – Однако я бы настоятельно советовал вам держаться от него подальше. Мои отношения с отцом Фартом – это немного не ваше дело…
– Конечно, – растягивая гласные, ответил целитель, – я обязательно внемлю вашим советам… когда-нибудь… возможно… А пока вам шах и мат, почтеннейший, – лучезарно улыбнулся Эрик, исчезая в окне телепорта.
Брат Юлиан лишь злобно скрежетнул зубами, хмуро рассматривая шахматную доску. Впрочем, он и не рассчитывал договориться по-хорошему. Он рассчитывал на шахматную партию в свою пользу, но и здесь князь ди Таэ не оставил ему никаких шансов…
Глава 5
А вы пробовали подсчитать, сколь часто мы задумываемся о превратностях судьбы, преподносящей нам неожиданности и сюрпризы? Точнее, это лишь нам, невеждам, кажется, что эти происшествия по сути своей неожиданны и весьма сюрпризны, причем по большей части – неприятно. Однако стоит присмотреться поближе, напрячь память – и вот уже все выглядит закономерно и логично. Вот она, причинно-следственная цепочка во всей своей звеньевой красе! Там забыли, тут пропустили, здесь лишнее ляпнули – и нате вам, чего заслужили, получите – распишитесь! А вы говорите «сюрпризы»…
Глава инквизиции Нейтральной зоны, его благочестие отец Габриэль Фарт задумчиво переводил взгляд то на стопки скопившейся за время его болезни документации, то на изуродованную длинными багровыми рубцами руку. От последствий фатальной поездки он оправился не так давно, а швы на руке князь снял и вовсе два дня назад. К тому же после неудачного покушения (второго!) при нем в качестве телохранителей все время находились двое гвардейцев внутренней инквизиторской стражи.
Во второй раз после приснопамятного пробуждения в гробу он очнулся уже у себя дома. У входа в комнату, выдавая какие-то указания двум только что присланным телохранителям, стоял Вилдар Криэ. После всего случившегося Габриэль ожидал увидеть здесь кого угодно, вплоть до привидевшейся давеча ангелоподобной девы, но никак не профессора Криэ. Отпустив гвардейцев, тот развернулся в комнату и смерил очнувшегося Фарта укоризненным взглядом.
